Идеальна для меня

Он ничего не ответил, будто и так выболтал слишком много. Его красноречию сегодня можно было позавидовать! Этого и не требовалось, ведь взволнованное сознание додумало все само, задыхаясь от переполняющих изнутри чувств.

— Это… — голос предательски срывался, тело потряхивало. Благо за спиной располагалась каменная стена, на которую смело можно было облокотиться. А впереди был Конрад — нечто более устойчивое и крепкое, чем самый прочный бриллиант. — Это был… ты?

Часть 68

— И что бы ты ответила, если бы это был я? — его ладонь упала на мою щеку, смахивая непрошенные слезы. Я зажмурилась, откладывая это касание в те самые исключительные грани памяти, что будут согревать меня одинокими холодным вечерами. Тогда губы Шульца приблизились вплотную, и я ощутила их на своей щеке вместе с мятным ароматом. — Что бы ты сказала, если бы кто-то знал где ты, но не знал, как поддержать тебя? Как сказать тебе, что ты не одна? И что скоро все будет хорошо.

Это было слишком для Конрада Шульца. Слишком для меня. Слишком романтично, невероятно, смело и одновременно с тем необузданно, дерзко, бросало вызов этой черно-белой реальности вокруг!

— Сказала бы, — я облизала пересохшие губы, и тогда мужчина нервно и судорожно втянул кислород, глухо и поспешно. — Что это невозможно. Сказала бы, что похоже на романтику уровня пятнадцатилетних школьников, а не владельца крупной корпорации. Но это самое милое, что мне когда-либо делали.

— Значит, — Конрад фривольно пожал плечами, — невозможно. Просто забудь об этом.

Резко распахнув глаза, я удивилась тому, как близко он оказался. Все, что было в поле моего зрения — два больших темно-серых глаза и ничего более. Они заменяли собой весь белый свет вокруг, всю вселенную. Это было страшно, как прыгнуть с обрыва в туманную пропасть. И между тем чувство неизвестности захватывало так же сильно, как и зыбучий адреналин, растекающийся по венам вместе с бурлящей кровью.

— Вряд ли выйдет, — голос сошел на нет, шептали лишь губы. На меня смотрел дикий голодный зверь, но я больше не боялась его. Я принимала его вызов и была так же голодна. Так же безумна!

Он подхватил меня под ягодицы, поднимая над землей с хриплым рыком, впечатываясь в губы, как оголодавший в последний кусок хлеба. Бешено, голодно, с остервенением и болью. С жадностью и отчаяньем. Ожесточенно и грубо. Как в последний раз. Или самый первый, начиная с начала. С чистого листа.

Все перемешалось: события, времена, даты… Я была пьяной до одури, и это состояние мне катастрофически нравилось. Конрад поспешно стянул сперва мои штаны до колена, а после приспустил и свои. Так, словно делал это миллионы раз в этой же позе и на этом же месте. А затем вошел в меня, шепча что-то пошлое и совершенно развратное.

Его движения были быстрыми и ритмичными, он насаживал меня на себя, как на поршень. Я чувствовала его набухший горячий тяжелый член внутри, задыхалась от чувства наполненности. От импульсов наслаждения, ударяющих в голову снова, снова и снова. Опять, опять и опять… С каждым новым толчком. С каждым новым ударом, заставляющим мир темнеть перед глазами.

— Посмотри на меня, — рыча приказал он, сжимая мою шею, когда тело напряглось до предела, как натянутая струна. Мои глаза предательски закрывались, утягивая в розовую реальность чего-то прекрасного и томительного, буйного и желательного. — Хочу видеть твои глаза, когда ты кончаешь.

Я вздрогнула от этих слов и сотряслась в оргазме, жалобные всхлипы утонули в его поцелуе. Конрад сделал еще пару толчков и излился в меня потоком горячей лавы. Так бурно, как никогда прежде. Его тело сокращалось долго, не давая разъединить эту странную связь, нужную мне сейчас до потери сознания.

— Это… — язык во рту онемел, губы едва шевелились. — Это было странно. Мы в морозильной камере и должны мерзнуть. А не истекать потом, не находишь?

Я демонстративно провела пальцем по лбу Конрада, стирая каплю, и тот самодовольно хмыкнул. Дескать, это было чем-то естественным и само собой разумеющимся. Мужчина поймал мою руку, упираясь щекой в ладонь и со странным остервенением вдыхая запах моей кожи. Будто это был наркотик, способный подарить нирвану и покой. То, каким нежным Он был, казалось чем-то новым и незнакомым, доводящим до мурашек где-то в желудке.

— Не думай, что это все. Я не видел тебя слишком долго, Эмми. — Качнув бедрами вперед, Конрад показал, как сильно готов для меня снова. Сексуальной энергией этого человека можно было вырабатывать электричество. Я усмехнулась этой мысли, и мужчина тут же поймал губы поцелуем. Занимая собой даже мои мысли, как самый настоящий собственник.

Если бы кто-то спросил мои впечатления о часовом пребывании в морозилке, я бы назвала эти часы одними из самых прекрасных и горячих в моей жизни. Без объяснений. Пусть все считают меня сумасшедшей, но с некоторых пор это место стало для меня чем-то вроде «точки Джи».