Идеальная химия

— Это ты животное, ублюдок. Ты, по крайней мере, мог бы смотреть мне в глаза, когда будешь убивать меня так же, как моего отца.

Гектор начинает ходить вокруг меня кругами, и у меня наконец появляется шанс. Я хватаю Гектора за руку и валю его на землю. Гектор матерится и быстро встает на ноги, все еще держа пистолет в руке. Пока он не пришел в себя, я пинаю его в бок. Кружась, Гектор бьет меня в висок прикладом. Я падаю на колени и проклинаю тот факт, что я не могу быть неуязвимым.

Мысли о mi Papá и Пако возвращают мне силы, чтобы бороться дальше, несмотря на туман в глазах. Я отлично понимаю, что Гектор старается прицелиться. Я ударяю Гектора по спине и вскакиваю на ноги. Гектор наставляет «глок» прямо мне в грудь.

— Это полиция Арлингтон Хайтс! Бросьте оружие и сложите руки над головой!

Сквозь лес и туман я едва могу видеть красные и синие огни вдалеке. Я поднимаю руки.

— Брось его, Гектор. Игра окончена.

Гектор крепко держит пистолет, целясь мне в грудь.

— Опустите пистолет, — кричит полиция. — Сейчас же!

У Гектора бешеные глаза. Я чувствую исходящую от него ярость. Я знаю, что он собирается сделать это. Es un cabrón[142]. Он собирается спустить курок.

— Ты ошибаешься, Алекс, — говорит он. — Игра только началась.

Дальше все происходит мгновенно. Я уворачиваюсь вправо, когда раздаются выстрелы. Пиу-пиу-пиу. Я падаю назад и понимаю, что ранен. Пуля прожигает мою кожу, будто кто-то полил ее табаско[143]. Затем все погружается в темноту.

55. Бриттани

В пять утра меня будит телефонный звонок. Это Изабель, наверное хочет поговорить о Пако.

— Ты знаешь, сколько сейчас времени? — начинаю я.

— Он погиб, Бриттани. Его больше нет.

— Кто? — судорожно спрашиваю я.

— Пако. И… Не знаю, должна ли я говорить, но потом ты все равно узнаешь, так что… Алекс тоже был там…

Мои пальцы впиваются в телефон.

— Где Алекс? Он в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что он в порядке. Я прошу тебя, Иза. Пожалуйста.

— В него стреляли.

Я жду, что сейчас она скажет страшные слова. Он мертв. Но Иза продолжает:

— Его оперируют в больнице «Лейкшор».

Как только она заканчивает фразу, я скидываю пижаму и лихорадочно переодеваюсь. Я хватаю ключи и несусь к двери, все еще прижимая к уху телефон. Изабель пересказывает мне все подробности, которые знает. Сделка прошла плохо, Пако и Гектор погибли. Алекса ранили, он сейчас в больнице. Это все, что она знает.

— Боже мой, боже мой, боже мой! — повторяю я как заведенная, пока еду в больницу. После прошлого вечера я была уверена, что Алекс выберет меня, а не наркотики. Возможно, он предал нашу любовь, но я не могу это сделать.

Глубокие рыдания сотрясают мое тело. Пако вчера заверил меня, что он сделает все, чтобы Алекс не пошел на сделку, но… О боже! Пако пошел вместо Алекса и в итоге погиб. Бедный, милый Пако. Я отгоняю от себя картинки того, как Алекс умирает во время операции. Часть меня погибнет вместе с ним. В больнице я спрашиваю администратора, где можно узнать новости о состоянии Алекса. Женщина просит меня написать имя, затем медленно вбивает его в компьютер. Этот звук сводит меня с ума. Я хочу схватить ее за плечи и потрясти, чтобы она поторопилась. Женщина смотрит на меня с любопытством.

— Вы родственница?

— Да.

— Конкретнее?

— Сестра.

Дама качает головой в недоумении, потом пожимает плечами.

— Алехандро Фуэнтес был доставлен с огнестрельным ранением.

— С ним все будет хорошо? — Я начинаю плакать.

Администратор снова что-то печатает.

— Его все еще оперируют, мисс Фуэнтес. Зал ожидания справа по коридору, комната с оранжевой дверью. После операции доктор сообщит вам о состоянии вашего брата.

Я цепляюсь за стойку регистрации.

— Спасибо.

В зале ожидания я замираю, как только вижу маму Алекса и его братьев, сидящих в углу на оранжевых больничных стульях. Его мать замечает меня первой. У нее покраснели глаза и по лицу текут слезы. Рука тянется ко рту, и я не могу сдержать рыданий. Сквозь слезы, застилающие глаза, я вижу, что миссис Фуэнтес протягивает ко мне руки. Переполненная эмоциями, я бегу в ее объятия.

Его рука дернулась. Я поднимаю голову от больничной койки Алекса. Я просидела рядом с ним всю ночь, ожидая, когда он придет в себя. Его мама и братья тоже не отходили от него. Доктор предупредил, что могут пройти часы, прежде чем он очнется. Я пропитываю водой бумажное полотенце и промокаю им лоб Алекса. Я делала так всю ночь, когда он покрывался испариной и метался в беспокойном сне.

Его веки подрагивают. Он борется со слабостью и открывает глаза.

— Где я? — протяжно спрашивает он слабым голосом.

— В больнице.

К нему подбегает мама.

— Тебя ранили, — добавляет Карлос с болью в горле.

Алекс сводит брови в замешательстве.

— Пако… — говорит он срывающимся голосом.

— Не думай сейчас об этом.