Идеальная кровь

— Не то, чтобы я не доверяю тебе, — сказал он, выпрямившись, подчеркивая это. Я переложила тяжелое зеркало на свои колени. Раньше оно было живым, но сейчас казалось мертвым. Или это я была мертва?

— Доверяешь мне? — передразнила я. — Он может убить тебя. Я не говорю, что он не станет. Но если ты применишь чары для чего-то еще, кроме как защиты, я сама лично заколдую тебя. — Я дождалась, пока Трент хмуро посмотрит на меня через разделяющий нас стол. — Уверен, что хочешь остаться?

Его ворчание было достаточным ответом для меня, и я посмотрела мимо него на дверь — мне казалось, будто мы двое детей, играющие за сараем в покажи-и-расскажи. Айви с Дженксом будут вне себя от злости. Кери заденет, что я не попросила ее помощи. Квен скажет, что я сглупила, не попросив его поддержки. Но я не хотела рисковать ими. Айви и Дженкс двигались вперед без меня и я была рада этому. У Кери теперь другая жизнь, в которой есть дети, и я не могла рисковать этим. Квен — дракон, готовый прилететь и спасти меня, но до сих пор пугающий меня. Трент… Трент был достаточно хорош для помощи, и достаточно плох, чтобы не быть опорой. Вероятно, гораздо более важно, что я хочу сама это сделать. Трент может помочь, потому что мне это нужно и он втравил меня во все это. Он прекрасно сможет жить дальше, когда я уйду.

По моим рукам побежали мурашки, когда я узнала шляпу и ленту в его руках.

— Спасибо, — прошептала я, вспоминая месть линии, бегущей сквозь меня без ауры — между мной и энергией созидания. — Будет больно?

— Нет, — чётко и коротко ответил Трент — он надел шляпу с такой быстротой, что я не посмела сказать, что он выглядит забавно. Он казался совершенно другим, я больше не знала, что думать. Лента упала на его шею за воротник и легла спереди. Она качнулась, когда он перетащил стул на линию, поставив прямо напротив меня. Я должна была чувствовать линию, видеть Безвременье своим вторым зрением, но я была мертва изнутри.

— И почему я здесь, если ты ничего не позволяешь мне делать? — проворчал он, усаживаясь — его колени были в дюйме от моих.

Меня начало трясти достаточно сильно, чтобы он заметил, но я не могла остановиться, и меня должно было трясти. Почему он здесь? Потому что он достаточно силен, чтобы прикрывать меня, и достаточно слаб чтобы эту проблему могла решить я, а не он. Но я не могла сказать ему это.

— Дай мне руки, — сказал Трент, наши взгляды пересеклись. Его глаза светились необходимостью сделать это. Ему не терпелось вернуть Алу должок за потерянные пальцы, не терпелось доказать демону, что он не тряпка, не фамилиар, а кто-то, кого стоит принимать в серьез. Господи, я знала, каково это. Как мне сохранить ему жизнь?

Мои пальцы скользнули в его, и мы сжали руки — костяшки моих пальцев покоились на холодном стекле зеркала вызова. Его руки были холодными, мои дрожали, и Трент легонько пожал мои пальцы, привлекая мое внимание к себе.

— Не отпускай, пока я не скажу, — сказал он и, вздрогнув, я уставилась на него.

Трент закрыл глаза, его губы шептали что-то, что не было ни латинским, ни английским. Слова скользнули в изгибы моего разума, как талый лед, охлаждая и обезболивая, мелодичные взлеты и падения, как не спетая песня, как ветер в деревьях, как деревья тянущиеся к солнцу. Завораживая.

Трент открыл глаза, как будто он почувствовал это во мне.

— Sha na tay, sha na tay, — произнес он, — Tunney metso, eva na calipto, ta sowen.

Мои глаза расширились, пальцы сильнее сжали его. Неожиданно я почувствовала, как что-то шевелится в моем ци. Я застыла от болезненного ощущения, поднимающегося во мне — вкусная боль старых времен слезла, открывая новую кожу, которая заболела от первого же дуновения ветра. Как жидкий свет скользнувший по углам, энергия лей-линии влилась в меня, просачиваясь соблазнительно медленно, она проходила каждый синапс один за другим.

Я глубоко вздохнула, и вдруг поняла, что энергия имеет вкус души Трента — она вливалась в меня все возрастающими волнами.

Как в бреду, я посмотрела на Трента: его глаза были закрыты, губы шевелились, пока он пел, и его пальцы, держащие меня, начали дрожать. Я ничего не могла поделать. Он велел мне не отпускать его.

Я вздохнула, и задержала дыхание. Я чувствовала как чары, которыми он зачаровал меня, начали расплетаться, укладываясь внутри меня и затихая, как распутанный узел, который нужно только потянуть. Его энергия смешивалась с моей, собираясь в моем ци, пока там не оказалось достаточно, чтобы уравновесить меня с остальной вселенной. Она была окрашена его душой, одновременно светлой и темной, смешанной без смешивания; она кружилась с моей природной энергией, пока две не стали единой.

И наконец, она достигла наивысшей точки. Я почувствовала болезненный рывок и как две капли воды, моя душа уравновесилась с реальностью.

Глаза Трента широко распахнулись от изумления, его пение прекратилось.