Идеальная кровь

— Мой Бог, — прошептал он, неожиданно напряженный и потрясенный. Жар от заклятья улегся в его глазах, обещая то, что могло бы быть — могло быть, если бы я снова доверила кому-то свое сердце. И было больно сознавать, что это не мое.

— Оно закончено? — спросила я, чувствуя боль неудовлетворенной страсти. Я жаждала ее ухода.

Трент облизал губы, качая головой.

— Tunney eva so Sa’han, esperometsa.

Я ахнула, пальцы Трента сжались на моих, когда неожиданная мощь линии затопила меня, чистая и незапятнанная. Она звонила в моей душе как колокол, купая нас в звуке внутри и снаружи. Я наслаждалась этим, откинув голову назад и вдыхала линию, чувствуя, как она золотом заполняет меня, смывая затяжную головную боль и покалывая на всем пути вниз до пальцев ног. Это было великолепно, и я чуть не расплакалась, поняв, сколь многого я лишалась. Никогда. Никогда больше так не сделаю.

Испытывая радость, я посмотрела на Трента. Мои глаза широко распахнулись, я увидела, что он сидит передо мной с опущенной головой; его аура мерцала над ним как вторая тень, величественная и прекрасная, без намека на демонскую копоть, с трагическими прожилками красного, проходящими сквозь блестящую золотую дымку.

И потом до меня дошло — он скорчился от боли.

Я опустила глаза на наши переплетенные ладони.

— Прости! — воскликнула я, пытаясь вырваться, но его руки только сильнее сжали мои.

— Приглуши ее, чтобы я мог думать, — прохрипел Трент, и я приглушила энергию, все еще чувствуя приливы и отливы потока. Боже мой, зачем я сделала это с собой?

— Sha na tay, euvacta, — прошептал он, и я резко втянула воздух, когда его пальцы дернулись, отрываясь и спадая с моих.

— Теперь они закончены и опечатаны, — почти прокаркал он, глядя на свои пальцы, скрюченные, как когти.

Задыхаясь, я выпрямилась. Широко раскрытыми глазами я посмотрела на браслет. Он по-прежнему висел не моем запястье, но гравировка пропала и металл почернел. Заклинание было разрушено. Вне себя от волнения, я опустила его на руку, желая снять. Металл оцарапал кожу, и потом, дернув еще раз, я почувствовала как металл казалось расширился и соскользнул на мои сложенные пальцы и скатился вниз.

Мое сердце заколотилось. Я уставилась на кольцо черного металла, которое, покачиваясь, замедлилось и упало на ковер в лучах поддельного солнца. Оно ушло.

— Лучше?

Сморгнув слезы, я сфокусировалась на Тренте. Он отодвинулся с изнуренным видом. Я кивнула, не в силах отыскать слова. Я чувствовала линии — всех их — хотя ощущение постепенно исчезало. Они пели во мне как сердцебиение солнца — тысячи тонов соединялись в один звук «ом». А потом они медленно начали исчезать с ощущением искр, оставляя только слабый гул линии, на которой мы сидим.

— Спасибо, — сказала я, потом скривилась. Теперь будет трудно.

На моих коленях заблестели сверкающие линии моего зеркала вызова, обрамляя рубиновое отражение реальности. Мои пальцы болели там, где они покоились на гладкой поверхности, и я почувствовала скрытую энергию, вжимающуюся мне в ноги. Браслет был мертв — зеркало ожило. Все изменилось. Нам осталось только убедить Ала позволить мне остаться… и все будет прекрасно.

Трент потирал руки — белые отметины там, где я слишком сильно сжимала их, были хорошо видны.

— Прости, — повторила я, и тяжелая усталость усилила его мрачное выражение.

— За это? — он поднял руку, показывая исчезающие белые следы от давления.

Я покачала головой, боясь воспользоваться вторым зрением, чтобы увидеть Ала, уже поджидающего меня.

— За то, что случится.

Трент молча встал рядом со мной. Он избегал моего взгляда, и я задумалась, что он почувствовал, когда его душа проникла в мою сквозь щели и трещины, разрушая стену, которую я воздвигла вокруг нее. Он все еще смотрел на свою руку, вероятно вспоминая, как Ал отрывал ему пальцы в попытке перенести в Безвременье по одной унции плоти за раз. Внезапно острое болезненное напряжение, не имеющее отношения к разговору с Алом, пронзило меня, и я взяла руку Трента и развернула к себе.

— Когда все это закончится, можно я вылечу ее? — спросила я его, не смотря на то, что он застыл, удивленный моим прикосновением.

Трент расслабился.

— Если хочешь, — сказал он, отнимая свою руку.

— Ты уверен, что сможешь излечить демонов? — задала я вопрос, и он кивнул, неуверенно двигаясь, чтобы занять позицию позади меня, когда я положила свободную руку на зеркало.

Ал выслушает. За это он даст мне что угодно. Если поверит мне. Страх заставил меня дернуться, когда мои глаза закрылись, и сделав вздох, я потянула великолепную энергию Безвременья в себя. Мои внутренности стали жидкими от эмоций: сомнения, трепета, страха (что я не смогу жить соответственно моим смелым словам о том, что я могу быть демоном), надежды, уверенности, восторга от способности подключаться к линии снова — все смешивалось в одно, пока мне не показалось, что сейчас меня вырвет. Дрожь прошла сквозь меня, когда я нашла коллектив, и я почувствовала, как Трент переставил ноги.

Ал? Позвала я в своем разуме, прежде чем мои нервы сдали. Он выслушает. Я заставлю его.