Идеальная мать

— Ну ладно, — сказала Колетт. — Хватит. Я вам кое-что принесла, — она достала из сумки три переплетенных распечатки и раздала им. — Мой роман.

Нэлл схватила свои экземпляр:

— Ты уже все дописала?

— Если два месяца восстанавливаться после операции, остается много времени на то, чтобы писать.

Нэлл стала листать распечатку:

— Хочу уже скорее почитать. А что сказала издатель Чарли?

— Я не хотела ничего говорить, пока не буду знать точно, но ей понравилось, — у Колетт заблестели глаза. — Они хотят напечатать мою книгу.

Ветер усилился, Нэлл открыла шампанское, Фрэнси воскликнула:

— Нужно было взять две бутылки!

Нэлл разлила шампанское по пластиковым бокалам, они чокнулись, как тут из-под ивового дерева, где сидели недавно родившие матери, раздался взрыв хохота.

— Меня тоже постоянно преследует эта мысль, — сказала женщина в красном сарафане. — Я вчера сидела на маникюре и вдруг в панике вскочила, мне показалось, я оставила ребенка на улице в автомобильном креслице. Она была дома со свекровью. Маникюр был испорчен. Мне кажется, я с ума схожу.

Фрэнси посмотрела в их сторону и негромко рассмеялась:

— Молодые мамы. — Она достала Амелию из слинга. — Спина жутко болит, кто хочет подержать?

— Я, — сказала Колетт и взяла ребенка. Она зарылась губами в темные кудряшки Амелии. — Вот скажите, разве что-нибудь пахнет вкуснее, чем новорожденный ребенок?

— Твой торт. — Фрэнси посмотрела на Нэлл. — Ты решила всю книгу сейчас прочитать?

Нэлл положила распечатку на покрывало перед собой:

— Нет, завтра. Я поеду на поезде в Вашингтон. — Она откинула отросшие до плеч волосы, которым вернулся их естественный оттенок. — Мы организуем конференцию на тему оплачиваемого декретного отпуска.

Она уже давно назад уволилась из «Саймон Френч» и стала исполнительным директором «Женщин за равноправие».

— Вы только послушайте, — вновь заговорила она.

Уинни очень старалась слушать, но ей было сложно сосредоточиться, внимание ее было сконцентрировано на матерях, сидевших под ивой. Женщина в красном сарафане поднялась с покрывала и пошла к коляскам, стоявшим рядом.

— Девочки, а вы читали вчера статью про пеленание? — обратилась она к остальным, заглядывая в коляску. — Говорят, некоторые исследования доказали, что оно может вызывать синдром внезапной детской смерти.

— Да ерунда это. Я сейчас читаю книгу, там написано наоборот.

Уинни повернулась к Фрэнси, та собиралась отрезать себе еще кусок торта, но вдруг замерла с ножом в руке, почувствовав, что вокруг них нарастает волнение. Посреди лужайки стояла женщина и кричала.

— Лола! — женщина бегала кругами, приложив руки рупором ко рту.

К ней подбежал мужчина:

— Не могу ее найти.

— Лола, — женщина перекрикивала завывания ветра.

— Она же только что здесь была.

Уинни посмотрела на Мидаса. Он стоял возле столика для пикника и обеими руками месил землю.

— Лола!

— Что случилось? — спросила Колетт, глядя на кричащую пару.

— Вон там, — сказала Нэлл, указывая на верхушку холма. — Там какая-то девочка.

Уинни увидела вдалеке маленькую девочку, она убегала от пары, которая звала ее, к деревянной дорожке.

Колетт встала:

— Нужно за ней сходить.

— Да, давай скорее, — Фрэнси бросила нож и потянулась за Амелией. — Давай я ее возьму.

— Лола!

Уинни почувствовала какое-то движение: возле покрывала, на котором они сидели, пронесся коричнево-белый спаниель с прокушенным теннисным мячиком в пасти. Пара опустилась на колени, они поймали собаку, та игриво прыгала между ними, пытаясь дотянуться до лиц.

— Больше не будешь у нас бегать без поводка, — сказала мужчина, прицепляя поводок к ошейнику.

Колетт снова села, лицо ее покраснело, смех звучал натянуто:

— У меня чуть сердце не остановилось.

Они замолчали, а потом Нэлл взяла с покрывала один из подарков и кинула Фрэнси:

— Открой хотя бы один.

Фрэнси развернула подарок от Колетт — дорогой набор медных мисок для замешивания теста. А Уинни пыталась унять дрожь в руках. Она поставила бокал на траву и увидела вдалеке силуэт.

Это была женщина, она стояла на дорожке, в тени, за сидевшими в кругу матерями. На ней были темные очки, черная футболка и широкополая шляпа. Она смотрела то на матерей под ивой, то туда, где играл Мидас.

— Честно говоря, я больше, чем ожидала, переживаю из-за этого переезда, — сказала Фрэнси и взяла следующий подарок. — Надеюсь, вы будете приезжать в гости.

— Не волнуйся, приедем, — сказала Колетт. — Правда же?

— Да, — сказала Уинни.

Она не видела лица женщины, но у нее были такие же густые каштановые волосы. Такой же острый подбородок.

Это не она. Этого не может быть.

Фрэнси отложила детское одеяльце (подарок Уинни), на котором было вышито «Амелия», и достала из детской сумки бутылочку.

— Это что, смесь? — спросила Нэлл.

— Я же говорила, на этот раз я буду вести себя по-другому. Больше не собираюсь быть идеальной матерью, — смех Фрэнси резанул Уинни слух.