Идеальная няня

Они уже два часа сидели в этой холодной комнате, где глазу было не за что зацепиться. Ни одной лишней вещи на столе, ни одной посторонней фотографии. Голые стены – ни плакатов, ни объявлений «Разыскивается…». Несколько раз женщина-капитан останавливалась посередине фразы и, извинившись, выходила из кабинета. Анна с сыном видели через стекло в стене, что она звонит по мобильному, шепчет что-то на ухо коллеге, пьет кофе. Им не хотелось разговаривать друг с другом, даже чтобы отвлечься. Они сидели рядом, но не смотрели друг на друга, словно забыли, что они здесь вместе. Время от времени тот или другая испускали тяжкий вздох или вставали, чтобы обойти вокруг стула. Эктор уставился в телефон. Анна мяла в руках черную кожаную сумку. Обоим изрядно надоело торчать здесь, но воспитание и страх не позволяли им обнаружить перед полицейскими малейший признак недовольства. Уставшие и покорные, они терпеливо ждали, когда их, наконец, отпустят.

Женщина-капитан протянула им только что распечатанные на принтере бумаги.

– Подпишите здесь и здесь, пожалуйста.

Анна склонилась над листком и, не поднимая глаз, бесцветным голосом спросила:

– А что натворила Луиза? Что вообще произошло?

– Она обвиняется в убийстве двух детей.

У капитана полиции под глазами синели круги. Припухшие мешки утяжеляли ее взгляд и, как ни странно, добавляли ей привлекательности.

* * *

Эктор вышел на улицу, на июньскую жару. Мимо шли красивые девушки, и ему захотелось поскорее вырасти, стать взрослым и свободным. Стать мужчиной. Свои восемнадцать лет он ощущал как тяжкий груз, от которого ему не терпелось избавиться, оставить его позади, как он оставил у дверей комиссариата свою оцепеневшую, растерянную мать. Он сознавал, что чувство, которое он испытал только что, после слов капитана полиции, не было ни удивлением, ни изумлением. Вернее всего было бы назвать это чувство болезненным облегчением. Чуть ли не ликованием. Как будто он всегда знал, что над ним нависала опасность – смутная, необъяснимая, но оттого не менее страшная. Только он своим детским взглядом и своим детским сердцем был способен уловить эту опасность. Но судьба распорядилась так, что удар настиг кого-то другого.

Женщина-капитан тоже все поняла. Она долго смотрела в его лишенное выражения лицо и вдруг улыбнулась ему. Так улыбаются уцелевшим в катастрофе.

* * *

Мириам всю ночь думала о курином скелете, оставленном на кухонном столе. Стоило на миг закрыть глаза, и ей мерещилось, что остов мертвого животного здесь, рядом с ней, в ее постели.

Вино она выпила залпом, опираясь рукой на детский столик и косясь на скелет. Ей было противно дотрагиваться до него. Ее не покидало странное ощущение, что, коснись она его, случится что-то ужасное: курица оживет, прыгнет ей в лицо, вцепится в волосы, отшвырнет к стене. Мириам выкурила сигарету у окна в гостиной и вернулась на кухню. Надела резиновые перчатки и выбросила скелет в ведро. Туда же отправилась и тарелка, и лежавшая рядом тряпка. Мириам подхватила черные мусорные мешки и быстро отнесла на помойку. На обратном пути она с силой захлопнула за собой дверь подъезда.

* * *

Она легла в постель. Сердце колотилось так, что ей было трудно дышать. Она пыталась заснуть, но сон к ней не шел, и тогда она позвонила Полю и, рыдая, рассказала ему историю с курицей. Он решил, что она сгущает краски. Эта пародия на ужастик его развеселила. «Слушай, ну не стоит впадать в истерику из-за такой ерунды». Он старался ее рассмешить и убеждал, что она преувеличивает значение этого случая. Мириам бросила трубку. Он ей перезвонил, но она ему не ответила.

* * *

Она ворочалась без сна, одолеваемая злостью и чувством вины. Сначала она обрушила свой гнев на Луизу, про себя называя ее психопаткой. Возможно, опасной психопаткой. Которая в глубине души ненавидит своих хозяев и мечтает им отомстить. Мириам осыпала себя упреками за то, что не оценила, до какой степени жестокости способна дойти Луиза. Она и раньше замечала, что самые пустяковые происшествия приводят няню в ярость. Однажды Мила потеряла в садике жилетку, и Луиза раздула из этого целую историю. Она каждый день напоминала Мириам про эту синюю жилетку и клялась, что найдет ее; она измучила вопросами воспитательницу, гардеробщицу и буфетчицу. В понедельник утром она застала Мириам и Милу за одеванием. На девочке была синяя жилетка.

– Вы ее нашли?! – восторженно воскликнула няня.

– Нет, купила такую же. Луиза рассвирепела:

– Значит, никого не волнует, что я изо всех сил ее ищу? Да что же это такое? Пусть у нас воруют вещи, пусть дети их разбрасывают, это ничего, мама пойдет и купит Миле новую жилетку?

* * *

Потом Мириам принялась корить себя. «Это я виновата, – думала она, – я слишком далеко зашла. Луиза по-своему дает мне понять, что я слишком расточительна, легкомысленна и бестактна. Наверное, она оскорбилась, что я выбросила курицу – у нее ведь явные проблемы с деньгами. А я вместо того, чтобы помочь, ее унизила».