Идеальная пара …или идеальная ложь?

Я знала эту историю. И понимала, почему Куинн оболгал меня в полиции. Дэнни спас ему жизнь, и теперь он делал все, чтобы защитить его. Ко мне вернулось чувство горечи. Зачем он мне все это рассказывал? Да, это было ужасно. Чудовищно. Но все это было в прошлом. Он уехал и начал новую жизнь в Лондоне. Какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас?

– И поэтому, как я уже сказал, он сохранил секрет, – продолжал Дэнни. – Мы все хранили эту тайну. Я так привык это скрывать в детстве, что это срослось со мной. И когда я вырос и переехал в Лондон, уже не было никакого смысла об этом рассказывать, поэтому я этого и не делал. Но я никогда не мог избавиться от этих воспоминаний. Иногда мне удавалось забыться ненадолго, но все равно это сидело во мне. Это было как… как гнойник, понимаешь? Больше всего меня мучило понимание того, что я мирился с этим и ничего не делал, чтобы его остановить. Со временем я даже начал ненавидеть себя за это. И я действительно ненавижу себя. Так сильно, что это начинает… пожирать меня изнутри, Джемма. Я постоянно думаю об этом – о стыде, о вине. Даже если я позволял ему избивать меня, почему не пытался защитить маму? Почему я не защищал ее, когда стал уже достаточно взрослым и мог драться с ним? Неужели я настолько труслив? Я действительно был трусом. Она знала это и ненавидела меня за это. Она до сих пор меня ненавидит. Она так и не простила мне то, что я позволял ему с ней делать.

Я вспомнила, как Бриджит отреагировала на известие об исчезновении Дэнни, какой равнодушной она казалась. Потом я вспомнила, как во время нашего визита она холодно отвечала ему, когда он всеми силами старался ей угодить. Он был прав, она так и не простила его. Мне вдруг стало очень жалко двух этих сломленных людей, которые так отчаянно нуждались друг в друге, но почему-то не смогли помочь друг другу пройти через весь этот ад.

– Мне всегда говорили, что я точная копия своего отца, – сказал Дэнни. – Даже ты так сказала, когда познакомилась с ним, помнишь?

Я еле заметно кивнула, вспоминая. Донал действительно был постаревшей, седой копией Дэнни.

– Но раньше меня тошнило, когда люди так говорили. Я не хотел быть похожим на этого ублюдка. А потом… потом, Джемма, я понял, что так и было. Я был таким же, как и он.

Я уставилась на него.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

Дэнни никогда не был жестоким. Я даже представить себе не могла, как он бьет женщину или кого бы то ни было.

– Дело не в жестокости, – сказал он, словно читая мои мысли. – Но все остальное… женщины, измены. Даже в первый раз, когда я начал встречаться с девушкой, я не мог продержаться дольше двух недель. Я всегда искал новые связи. И я знал, что мне будет несложно их найти, Джемма. Я был похож на него и очень сильно его за это ненавидел. Но еще больше я ненавидел себя. А потом… потом я встретил тебя и вздохнул с облегчением. Я полюбил тебя, Джемма, и знал, что ты тоже меня любишь. Это было что-то совсем другое. На этот раз я планировал жениться и думал, что наконец-то обрел себя и никогда больше не буду похож на него. Я думал, это победа.

Он снова со всей силы ударил кулаком по столу. В его глазах что-то вспыхнуло, словно заискрила затаенная злость.

– Но у тебя ничего не вышло, ведь так, Дэнни? Ты потерпел фиаско? Женился на мне, и все продолжилось. Сразу же побежал регистрироваться на сайте знакомств, – парировала я.

Его глаза встретились с моими, и его плечи поникли.

– Да, знаю, – прошептал он. – Я старался. Я очень старался. Но это было как болезнь, Джемма. Пристрастие. Это не поддавалось моему контролю. Я просто не мог с этим совладать. Я изменял тебе в браке, но, клянусь, это происходило, потому что я был не в себе. Я не мог… я просто не мог остановиться. И я так сожалею об этом. Ты даже не представляешь, как мне жаль.

Я тяжело вздохнула, качая головой. Что из всего этого теперь имеет значение?

– Слушай, зачем ты мне все это рассказываешь? Какое все это имеет отношение к…

Он поднял руку.

– Пожалуйста. Я почти закончил. Ты все поймешь, когда я… В общем, с течением времени я злился все больше и больше. Ненависть к нему за все, что он сделал, росла во мне. Она была похожа на какую-то живую субстанцию, Джем. Это пожирало меня изнутри. Все, о чем я думал, – почему я не остановил его. Я даже хотел вернуться в Ирландию и сделать то, что должен был сделать раньше – наказать его. А потом… а потом…

Он сглотнул комок в горле, не сводя глаз со стола перед ним.

– А потом он умер. И было уже слишком поздно.