Идеальная пара …или идеальная ложь?

Дэнни откинулся на спинку стула, а я еще какое-то время нависала над ним, затем простонала и отвернулась. Я пересекла кухню и подошла к окну, тупо уставившись в него. Я не знала, что еще сказать и что делать. Он, наверное, собирался сказать мне, что влюбился в кого-то еще, и я внезапно поняла, что мне все равно. Я просто хотела, чтобы он ушел. Я услышала, как в прихожей зазвонил мой мобильный телефон. Я проигнорировала звонок.

– Уходи, Дэнни, – тихо сказала я, не оборачиваясь. – Уходи и начинай новую жизнь. Между нами все кончено.

Глава 41

– Джемма О'Коннор не отвечает, босс, – сержант Фрэн ки Стивенс махнул трубкой стационарного телефона в сторону Хелены, и та кивнула.

– Хорошо, я попробую ей еще раз позвонить. А пока мне нужно отъехать. Девон, ты поедешь со мной?

– Конечно, – мрачно отозвался Девон. – Я бы с удовольствием уехал куда-нибудь, лишь бы не быть здесь.

Она одарила его натянутой улыбкой:

– Мы его найдем, ты же знаешь. Должны найти. Даже если это будет последнее, что я сделаю на этой проклятой работе.

Хелена действительно думала, что это может быть последней задачей, которую ей придется решить здесь. Ее команда пошла по ложному следу. Она и сама ошиблась. И это было неправильно. Слишком много времени было потрачено впустую на обвинения невиновного человека. И теперь это нужно было как-то исправить. Нужно найти способ. Придется найти.

Она глубоко вздохнула и расправила плечи, затем повернулась к рабочей доске, на которой одна из тех фотографий, что были добавлены сюда за последние несколько недель, была обведена жирным красным кругом.

– Так что давай сделаем это, – сказала она, – найдем и арестуем нашего серийного убийцу – Дэнни О'Коннора.

Глава 42

– Иди, Дэнни. Убирайся отсюда. Мне даже смотреть на тебя противно, – я все еще стояла к нему спиной, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– Не сейчас, Джемма. Мне нужно все тебе рассказать, убрать этот камень с души. Но сначала пообещай мне кое-что. Я понимаю, что не имею права ничего у тебя требовать после всего, что произошло. Но, пожалуйста, Джемма, если ты когда-нибудь любила меня, дай мне это последнее обещание. Обещай мне, что ты никому не расскажешь то, что сейчас услышишь от меня! Ни одной живой душе! Пожалуйста, Джемма, ты можешь мне это пообещать? Я тебе все расскажу, а потом уйду. И ты больше никогда меня не увидишь.

«Серьезно? Он просит меня об одолжении после всего, что сделал?» На мгновение я ощутила прилив гнева, но это быстро прошло. Внезапно я почувствовала себя очень усталой. Я не знала, смогу ли я воспринять еще какую-то информацию от него. Того, что он сказал, и так уже было достаточно, более чем достаточно. И теперь уже ничего не изменится. «Какая теперь разница, расскажет он что-то еще или нет?»

– Ой, бога ради! Я предполагаю, что ты встретил другую женщину. Но знаешь что, Дэнни? Мне все равно. Мне правда плевать. Но если хочешь, продолжай. Я сохраню твою тайну. Давай просто покончим с этим, – устало сказала я и повернулась, чтобы посмотреть на него, внутри у меня все сжалось от боли.

– Ты обещаешь? Это обещание, Джемма?

– Ну что за черт! Да, это обещание, – выпалила я.

– Ладно-ладно. Спасибо. Тогда начнем.

Он сжимал и разжимал кулаки один, два, три раза, уставившись на свои руки. Затем снова посмотрел на меня и начал говорить:

– Я солгал полиции, Джемма. Я сочинил целую историю, чтобы объяснить, почему мне нужно было исчезнуть. Я сказал им, что моя жизнь была в опасности и твоя тоже, потому что я попал в передрягу, связавшись с криминальным клиентом, и они поверили каждому моему слову. Но это было ложью, и я хочу рассказать тебе, как было на самом деле. И дело не в том, что я кого-то встретил. Хотел бы я, чтобы причина была в этом. Но… дело совсем в другом. Случилось нечто ужасное, Джемма.

Он замолчал, потом глубоко вздохнул:

– Ладно, начну. Итак, когда я был ребенком, мой отец… ну, он был ублюдком. Я имею в виду – настоящим мерзким ублюдком. Он крепко выпивал, а когда напивался, приходил домой и бил мою маму. Иногда бил так сильно, что ее увозили в больницу. Без всяких причин. Он просто хотел доминировать, чтобы она выполняла любую его прихоть. Меня он тоже бил, и повод мог быть любой. Он мог до синяков избить меня за оставленные на столе хлебные крошки или за то, что я заходил в дом в испачканных ботинках. Редкий день проходил, когда он нас не бил. И это продолжалось годами.