Идеальная смерть Мияко Сумиды

Сквозь кружево листвы лунный свет падал на розы, даря им сияние и почти неземную красоту.

Чи отвела глаза. Они с Рюсэем стояли в тишине, нарушаемой шелестом листьев в кронах деревьев и жужжанием ночных насекомых.

— Я добрался сюда за сто двадцать восемь шагов, — вдруг объявил Рюсэй.

— Что–что? — спросила Чи, повернувшись к нему.

— Сто двадцать восемь шагов, — повторил Рюсэй. — Я считал шаги от двери своей комнаты.

— Зачем?

Рюсэй пожал плечами:

— Когда я расстроен или взволновал, то Начинаю считать. Что угодно пересчитываю, любую мелочь. Главное — считать. Меня это успокаивает. — Рюсэй замолчал и поскреб затылок. — Сюрно, да?

Чи покачала головой:

— Каждый снимает напряжение по–своему. Когда у тебя появилась эта привычка?

— Лет в семь. После того, как в семье случилась трагедия.

— А-а.. — протянула Чи. Не желая лезть в личную жизнь Рюсэя, других вопросов она не задавала.

Рюсэй сел на корточки, вытащил из кармана куртки прямоугольную жестянку и положил на землю.

— Что в ней? — спросила Чи.

— Письма Мияко, — ответил он. — Я решил закопать их здесь, хотя так и не понял, что с ней творилось.

В горле у Чи встал ком.

— Извини, мне очень жаль.

— Чего тебе жаль? — усмехнулся Рюсэй и руками начал рыть ямку во влажной земле. — А извиняться нужно мне — за то, что притащил тебя сюда.

Рюсэй открыл замочек жестянки. Внутри лежала аккуратная стопка писем. Чи тотчас узнала почерк Мияко — буквы мелкие, круглые, почти неестественно одинаковые.

Чи положила ладони ему на плечи:

— Ты ведь любил ее по–настоящему, да? Жаль, что у вас все так вышло.

— Сейчас это уже неважно.

— Не говори так. — Чи взяла жестянкуу Рюсэя и положила на землю. — Но мне кажется, с письмами самое время попрощаться. — Чи уже собралась закрыть жестянку, когда сообразила, что писем в ней пять.

— Ты же вроде говорил, что Мияко написала тебе четыре письма? Три из Кицуямы плюс одно она передала через мать…

— Ах да, — Рюсэй вытащил одно письмо и протянул Чи, — вот что сегодня вручила мне мисс Суги. Мияко оставила ей его на хранение.

Чи взяла письмо у Рюсэя:

— А почему она не отдала письмо сразу, как мы пришли в клинику?

— По словам мисс Суги, имени получателя Мияко не назвала — только описала полунамеками. До сегодняшнего вечера мисс Суги не была уверена, что письмо для меня.

Чи вспомнила разговор у цветочного поля, когда мисс Суги спросила, не Рюсэй ли нравился Мияко. Письмо Чи разворачивала торопливо, гадая, что в этом прощальномпослании.

В отличие от писем к Рюсэю, это не адресовалось никому конкретно.

Прости, что не сдержала слово.

Прости, что подвела тебя.

Прости, что сдалась.

Я могла тебе открыться. Я могла честнее говорить о своих чувствах, о страданиях, о ненавистном прошлом.

Но я решила сохранить все в тайне. Я отталкивала тебя, когда ты ко мне тянулся. Я отгородилась от тебя. Я лгала тебе, притворялась, что все хорошо. Я думала, что мне нужно время, хотя на самом деле нуждалась в отваге. Чем дольше я выжидала, тем сложнее было изменить курс. Я допустила ошибку и зашла слишком далеко.

Помнишь, ты делился со мной планами на жизнь после университета? Порой я представляю, как сижу в большом зале, слушаю, как ты на сцене выступаешь от имени компании, и сияю от гордости. Еше представляю, как мы, переплетя ноги, лежим на диване и читаем, а между нами спит Тама.

В моих грезах окна у нас всегда открыты, небо синее, безоблачное, а мы счастливы.

За последние месяцы те картинки поблекли и исчезли. Я пытаюсь воскресить их, но не могу. Стираются даже воспоминания о нашем прошлом, например как уходили от Икеды с покупками в руках. Те воспоминания заслоняет нечто другое. Прочти за все, что я могла сделать, но не сделала.

Надеюсь, ты не станешь корить себя за то, что ничего не знал. Дело во мне: я тебя обманывала.