Красноречиво показав глазами на горничную, Энн отрицательно покачала головой. Она не хочет, чтобы то, что было между ней и Генри, появилось в колонке сплетен местной газеты, которую вел печально известный полковник Вильям д'Альтон Манн. Энн уже была главным героем его опусов, и не один раз. В колонке, посвященной ее свадьбе, он написал, что она выглядела «в своем бело-розовом платье как немного переполненное кремом пирожное». Энн надеялась, что больше никогда не увидит своего имени в этом бульварном листке. Полковник подкупал слуг богатых людей, чтобы получать от них сведения об интимных подробностях жизни хозяев.
Но как только горничная удалилась, в комнату вошла мать Беатрис, и на лице у подруги появилось отчаяние. Хотя Хелен знала об Энн и Генри, она бы не одобрила такую поездку. Поэтому пришлось оставить мысли о разговоре в ее присутствии. Такая выходка даже для разведенной женщины была нарушением всех приличий, и Энн радовалась, что пока никто не знает о ее приключении, кроме Генри и Пелега Брауна. Генри заверил ее, что мистер Браун никогда, даже под угрозой смерти, не расскажет никому о том, что она была в «Морском Утесе».
Энн казалось, будто она парит в облаках. Ей не хотелось думать ни о чем, что могло бы напомнить ей о недолговечности счастья. Снова и снова она спрашивала себя, — должна ли она была сказать Генри «да». Сомнения у нее возникали только тогда, когда она заставляла себя вспомнить о боли, пережитой в прошлом. Их любовь взаимна, и только это должно иметь значение. Но сейчас этого было недостаточно. Она слышала, что только любовь приносит счастье мужчине и женщине и делает их отношения прекрасными. И сейчас, даже имея тяжелый опыт прошлого, Энн не могла отказаться от этой романтической точки зрения. Поэтому, воспарив в облака после прощального поцелуя Генри, она не могла заставить себя опуститься на грешную землю.
— Что-то случилось, — прошептала Беатрис, в ее глазах плясало возбуждение.
— Возможно, — улыбнулась Энн.
— Пойдемте, дамы. Карета ждет, — сказала Хелен, хлопнув в ладоши. — Отец меряет шагами холл, с каждой минутой становясь все мрачнее.
— Скажи отцу, что если он намерен пребывать в плохом настроении каждый раз, когда приезжает в Ньюпорт, он может всю неделю оставаться в Нью-Йорке, — высокомерно сказала Беатрис.
— Я предоставлю тебе честь самой передать это распоряжение, моя дорогая, — сухо ответила Хелен.
Когда они спустились в холл, Джонатан Лейден поднял взгляд от карманных часов, которые хмуро изучал до сих пор, захлопнул крышечку и опустил часы в жилетный карман.
— Вы все чудесно выглядите, — сказал он обычную формулу вежливости. — А теперь — в карету. Хоп, хоп. У меня в десять часов встреча с ван Аленом.
— Ах, дорогой, неужели тебе действительно нужно заниматься делами сегодня вечером?
Джонатан поднял брови.
— Конечно. Единственная причина, по которой я иду на этот бал — желание поймать ван Алена. — Увидев взгляд своей жены, он улыбнулся и добавил: — И потанцевать с самой красивой женщиной в Ньюпорте.
Его лесть не слишком улучшила настроение Хелен.
— После того, как твои дела будут закончены, — сказала она.
— Конечно, — с важным видом ответил Джонатан. — А где, кстати, Томас?
— Он едет с Карлайлами.
— Он помешан на Жозефин, папа.
— О? — протянул Джонатан с интересом. — Карлайлы — хорошая семья. Угольная промышленность. Железные дороги.
Энн показалось, что в глазах мистера Лейдена мелькают цифры и долларовые купюры. Почти все мужчины в этом городе говорили только о лошадях, яхтах или деньгах. Они шутили, что их жен волнует только то, как потратить деньги, в то время как они пекутся о том, где их зарабатывать. И это было недалеко от истины.
Энн вздохнула, думая о том, как сложится ее жизнь с Генри, если она будет настолько глупа, что действительно выйдет за него. Будет ли он оставаться в Нью-Йорке, пока она, как многие жены, будет убивать время в Ньюпорте? Нет, только не Генри. Он будет проводить долгие летние дни в «Морском Утесе» или на своей фирме «Яхты Оуэна», приезжая каждый вечер домой, чтобы поиграть на пляже со своими детьми, радостно выбегающими ему навстречу. Он будет подхватывать их на руки, и подбрасывать в воздух, они будут визжать от радости, а она будет смотреть на них с балкона, и теплый мягкий бриз будет ласкать ее лицо. Она улыбнется ему, когда он посмотрит вверх, их глаза будут полны любви друг к другу… Энн вздохнула. Беатрис толкнула ее локтем в бок и сделала большие глаза, словно спрашивая: «Что с тобой происходит?».
— Потом, — прошептала Энн и оперлась на руку лакея, чтобы выйти из кареты.