Идеальная женщина

Всю дорогу Энджел молчала, очевидно, как и Хок, наслаждаясь царившим вокруг спокойствием и буйством красок иа небе.

Они припарковались у берега и вышли из машины, встреченные криками чаек и запахом моря. Не сговариваясь, Энджел и Хок стали быстро переносить багаж по сходням.

Увидев моторный катер Хока, Энджел замерла в восхищении. Лодка имела футов тридцать в длину и отличалась изяществом линий, что явно говорило о ее итальянском происхождении. Одного-единственного взгляда было достаточно, чтобы понять, что катер будет послушно, с легкостью птицы двигаться по нередко суровым водам пролива Инсайд-Пасседж.

— Ну и красавец, — заметила Энджел, поворачиваясь к Хоку. — Как он называется?

— Пока никак.

Энджел догадалась, что Хок купил катер только недавно.

— Не торопись, — посоветовала она. — Имя судну дается единожды, а этот катер достоин лучшего из них.

— Потому что красив? — Хок уверенно ступил на покачивающуюся палубу.

— Не просто красив; его внешний вид и функции прекрасно дополняют друг друга. Ничего лишнего и ничего не упущено.

Хок обернулся и через плечо посмотрел на Энджел, но она не заметила его взгляда; все ее внимание было отдано сверкающему белому катеру.

Хок цинично улыбнулся.

— Дорогая вещичка, — заметил он.

Энджел еще полюбовалась судном и, вздохнув, сказала:

— Не сомневаюсь. Итальянцы не стесняются высоко оценивать свои произведения искусства. Ты умеешь управлять им?

— Я раньше участвовал в гонках на катерах.

— Мне казалось, Дерри говорил об автомобильных гонках.

— Я занимался и тем, и другим, просто на суше больше платят.

— И больше опасность?

Хок прищурился:

— Тебя возбуждает мысль об опасности?

— Нет.

— Этим ты отличаешься от других женщин.

— Правда? Почему?

Хок расхохотался:

— Адреналин, дорогая. Он для них — показатель того, что они еще живы.

— Или что кто-то другой уже мертв…

Перед глазами Энджел вновь возникли страшные картины трехлетней давности.

Хок заметил мелькнувшее на лице Энджел выражение боли, но она быстро подняла сумки и ступила на палубу катера так, словно ничего и не было.

«А ведь ничего и не было», — подумал Хок. Какие бы видения ни терзали Энджел, они пришли из прошлого. Эти тени стали для нее частью жизни, так же как другие тени — неотъемлемая часть его самого.

Хок заставил себя не думать о прошлом.

А может быть, Энджел играет очередную роль? Впрочем, это никак не меняет ее сущности. Даже животные вздрагивают во сне, преследуемые какими-то им присущими страхами.

— Я научу тебя управлять катером, как только мы выйдем в море, — сказал Хок. — Если, конечно, ты хочешь.

— Разумеется, хочу. Кроме того, это единственный способ дать тебе возможность порыбачить.

Хок вопросительно приподнял бровь.

— На катере такого размера практически невозможно рыбачить в одиночку, — объяснила Энджел. — Кто-то должен стоять за штурвалом, особенно если ты подцепил на крючок большого лосося, а в это время идет прилив и вокруг толкутся другие суденышки.

К тому времени как Энджел и Хок закончили грузить багаж, солнце уже довольно высоко поднялось над вершинами гор. Хок вывел катер подальше от берега и направил его по течению реки Кэмпбелл.

На левом ее берегу узкой полосой теснились деревья, чуть дальше берег круто поднимался вверх. Справа участок земли языком глубоко врезался в воду, разделяя устье реки.

С поверхности воды взлетал небольшой гидросамолет. Моторы глухо ревели, все быстрее подталкивая шасси-поплавки по воде, пока самолет не взмыл в бледно-синее небо.

Как только исчез оставленный самолетом след на воде, Хок плавно прибавил мощность двух моторов. Катер слегка приподнялся и рванул вперед, разрезая носом сине-зеленую воду и оставляя за собой серебристую пену.

Хоку пришлось сдерживать скорость, так как справа от них теснились многочисленные мелкие суденышки. Словно притянутые магнитом, они все скопились в одном-единственном месте. Со всех бортов свисали удочки, казавшиеся на фоне ясного неба какими-то странными хлыстами.

— Должно быть, чертовски хорошее место для рыбалки, — заметил Хок.

Энджел улыбнулась:

— Это так называемый Френчмен-Пул. — Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать гул моторов. — Прежде чем была построена дамба, река Кэмпбелл разливалась каждую весну, и потоки воды размыли в океанском дне огромную дыру. Приходящий из океана лосось сбивается здесь в косяки, — продолжала Энджел, махнув рукой в сторону скопища лодок. — Одни говорят, что рыба привыкает здесь к пресной воде, другие утверждают, что она ждет здесь особого сигнала, чтобы идти вверх по реке на нерест.

— А ты как думаешь?

Энджел долго молчала.

Хок с любопытством разглядывал ее профиль. Выбившиеся из пучка пряди горели в лучах солнца, словно бледные языки пламени. Хок отметил необычную чистоту линий, гармонию лба, носа и подбородка, решительного и вместе с тем женственного.

Когда Энджел повернулась к нему, ее глаза казались прозрачными и глубокими, как речная вода.

— Думаю, — произнесла она медленно, — что лосось собирается во Френчмен-Пул, чтобы подумать о жизни и чтобы приготовиться войти в пресную воду — цель его путешествия и место гибели.