Идеальные

– Да. И я просто не знаю, как это – прощать. Не в голове у себя, а в реальной жизни. Я садистка?

– Нет, ты просто утомилась. А что говорили родители, когда ты вела с ними разговор о Даше?

– Дядя Витя поведал мне историю своего детства, чтобы оправдать себя и объяснить, почему ему плевать на дочь, – Кристина рассказала про семью Виктора, но не упомянула ситуацию мамы и тети Светы.

– Жесть. Хотя я все равно его не понимаю. Он просто больной человек, осознает, в чем его проблема, но ничего не делает, еще и другим жизнь портит.

– Терпеть не могу нашу культуру, где выпивка – это способ справится с проблемами. И только способ для взрослых. Мне неприятен дядя Витя, но мне жаль его маленького. Он, как и я, никому не мог рассказать из-за стыда, а потом выяснялось, что даже если говоришь, всем плевать, ведь для них это способ отдохнуть, а что происходит за дверями квартиры, никто не знает. Представляешь, как это страшно? Ты один с нерешаемой своими силами проблемой, потому что все взрослые считают это нормальным, не верят и еще и осуждают тебя.

– Годы идут, а ничего не меняется, – вздохнула Юля.

Они обе посмотрели в сторону входа в метро, где рядом с пьяным мужчиной стояла женщина и маленький ребенок.

Через два дня рано утром Кристина и Арина проснулись от звука открывающейся входной двери. Это было странно, ведь все ночевали дома, да и выходной, рано вставать никто не собирался.

Арина вылезла из кровати и тихонько открыла дверь комнаты.

В прихожей стояла Даша и пыталась повесить ключи на крючок.

– Даша, – прошептала Арина.

Девушка обернулась. Арина бросилась к ней, шлепая великоватыми тапочками, в короткой пижаме. Она добежала до сестры и обняла ее.

– Я так рада, что ты не умерла, как Игорь, – Арина тихо заплакала.

Даша стояла, как солдат, руки по швам. Она перевела взгляд с Арины на комнату и увидела прислонившуюся к косяку Кристину. Ее темные глаза проницательно и серьезно, без жалости, смотрели на эту картину.

Даша отвернулась к стене.

Кристина зашла в кабинет к одной из сотрудниц, чтобы по поручению Юли взять какие-то бумаги. Девушка, работавшая там, протянула ей папку, а потом спросила:

– А эти синяки от твоей матери?

Татьяна действительно побила дочь вчера за случайно увиденную на столе самостоятельную работу по химии со стоящей внизу тройкой. Кристина была сама виновата. Она забыла, что хоть падение Даши и радует маму, она-то остается все той же тупой и мерзкой дочерью. Поэтому мама побила ее бамбуковой палкой, не понятно для чего стоявшей в прихожей всю жизнь, и в красках рассказала, как ненавидит ее, как уверенна в том, что дочь станет проституткой, и поскорее бы, потому что сил ее видеть такую скотину не хватает. Потом оказалось, что про тройку знает уже и Светлана, и она, конечно, при всей семье пошутила о том, что Кристина тупее всех в мире, даже окончательно спившихся мужиков, валяющихся под подъездом. Виктор и Даша не смеялись, но Светлану это, похоже, не волновало. Она бросила еще пару унижений, причем намного злобнее, чем за все предыдущие годы.

Кристина совсем забыла, что синяки на руках, куда мама умудрилась попасть, стоит скрыть, это же не школа, где все считают их семью идеальной за материальный вклад в ремонтные работы, и потому надела кофту с короткими рукавами.

– Знаешь, это просто ужасно, – продолжала сотрудница, не дождавшись ответа. – Мы все тебе очень сочувствуем. Когда Юля пришла к шефу и стала рассказывать, как над тобой издеваются в семье и как тебе нужно быть вне дома, он не поверил. Но теперь мы видим, что ты прекрасный человек, и у тебя отлично выходит работа. Хорошо, что она его уговорила тебя взять.

Кристина догадывалась, что выглядит глупо из-за приоткрытого рта, но ничего не могла поделать. Ей, естественно, было приятно, что хоть кто-то верит в неидеальность ее семьи, но в целом услышанное ее покоробило. Она прижала папку к груди и помчалась к Юле.

В кабинете Юли не оказалось. Кристина поняла, что она курит, и пошла на улицу. Так оно и было.

– Серьезно? – она набросилась на Юлю без всяких вступлений. – Меня взяли работать, потому что я такая бедная-несчастная, страдаю от мощной руки матери? Меня взяли из жалости?

– Кто тебе это сказал? – Юля была спокойна, как удав.

– Та, к которой ты меня отправила.

– О Господи, она такое трепло, просто ужас. Еще и преувеличивает все время.

– Но это правда? Меня взяли мало того, что по блату, так еще и из жалости? Может, тут вообще не было вакансии стажера, ты все выдумала?

– Да не так все было, – Юля затушила и выкинула окурок. – Да, я немного тебе соврала, потому что догадывалась, что ты отреагируешь вот так. Шеф сказал, что было бы неплохо набрать помощников, потому что работы много. Обычно для этого в качестве практики берут студентов. Я пришла к нему, рассказала, какая ты талантливая, шаришь в деле, копирайтером немного работала по интернету.

– И добавила, как моя семья узнала об этом, засмеяла меня, и я бросила?