Идеальные лжецы

Я остановила Арти сразу за дверью. Когда она повернулась ко мне, стало понятно, что она очень зла. Никогда не думала, что она способна рассердиться до такой степени.

– Они мне не нравятся, я их ненавижу! Я идеальное орудие, чтобы их уничтожить! – передразнила Арти меня дурацким голосом, явно напоминая о том, что однажды я ей говорила о братьях Кэш. – И теперь происходит такое?

Ладно. Что ты можешь ответить, Джуд? Ничего, тебя сразили наповал, цыпочка.

– Это все трава, я не осознавала, что делаю, – сказала я в свое оправдание. Во всяком случае в этой части истории я не солгала.

Она сочла мой аргумент хреновым и, прищурившись, посмотрела на меня со злостью и враждебностью. Очень неприятное выражение, с каким обычно смотрят на постороннего человека.

– Если честно, не ожидала от тебя, Джуд, – призналась она, покачав головой. Тон ее был сухим. – Я верила каждому слову, когда ты говорила, что у тебя есть план, как их унизить.

Я решила прояснить ситуацию:

– Случай с Адриком не меняет ни одного пункта моего плана.

– Он меняет все! – вспылила она с отчетливой злостью. – Думаешь, я ничего не вижу? Ты сомневаешься, а именно этого они всегда добиваются – ты начинаешь сомневаться даже в себе.

Я собиралась возразить, но, черт побери, она оказалась права. Мне стало стыдно, тем более что мои сомнения, как оказалось, были весьма заметны. А еще я немного злилась на себя, поскольку что-то и правда изменилось, и это было нехорошо, совсем нехорошо.

– Я намерена завтра исполнить все, что мы запланировали, – стала убеждать ее я вопреки собственной внутренней неуверенности. – Поверь мне, так все и будет, потому что…

Но она не захотела меня слушать.

– Знаешь, чем ты отличалась от других, Джуд? – перебила она.

Я почувствовала, что не в состоянии выслушать то, что последует далее, и, чтобы помешать ей высказаться, захотелось открыть ей доподлинную истину.

Да, существовала настоящая истина, которую вы скоро узнаете.

Я умела держать в себе многое, хранить секреты, но скрывать тайны – это все равно что бесконечно наполнять бассейн. Он может вместить большой объем, но рано или поздно переполнится, и вода польется через край. Я не знала, когда наступит мой предел, но он, похоже, был не за горами. По ночам я с трудом засыпала, размышляя о том, что произошло и что еще произойдет.

– Арти… – попыталась я остановить ее. Но она была настроена решительно.

– Именно тем, что ты не сдавалась. А теперь нет никакой разницы между тобой и остальными. Ты стала такой же беспомощной.

И, не добавив ни слова, подруга повернулась ко мне спиной и ушла, пылая праведным гневом. Я стояла и смотрела ей вслед.

Боже, как тяжело. Арти обвиняла меня в слабости из-за того, что я поцеловалась с Адриком, но она пока не знала остального… Я задумалась, стоит ли рассказать ей все до конца, но в итоге отвергла эту идею. В некотором смысле мне было выгодно, чтобы она по-прежнему была в курсе только части моих планов. Лучше, чтобы она думала, будто больше не обязана со мной дружить, считая плохим человеком, плетущим интриги. Правда, я недоумевала, почему наша ссора так меня расстроила, ведь, приехав в Тагус, зареклась завязывать с кем-либо дружбу, поскольку предвидела, что может сложиться именно такая неприятная ситуация.

«Успокойся, Джуд. Не делай вид, что она была твоей настоящей подругой, ладно?»

В довершение всех бед из зала внезапно вышел Эган. Я повернулась к нему лицом. Он остановился напротив и, сощурившись, смерил меня суровым взглядом. Теперь он все знал. Он увидел поцелуй, предательство, низость своей девушки. Он порвет со мной? Устроит ли меня это на данном этапе?

Я ждала, что Кэш разразится гневом, но нет, он оказался еще хуже, чем я думала.

– Признайся, как ты предпочитаешь решить вопрос? – спросил он с фальшивой предупредительностью, которая меня так раздражала. – Мы переспим с тобой по очереди или тебе хочется чего-то более изысканного, например, попробовать втроем?

Пожалуй, слово «ярость» не передает в полной мере эмоций, охвативших меня от этих слов. Должен существовать термин с большей смысловой нагрузкой. Это не злость, не бешенство и не гнев. Это было какое-то первобытное, слепое, неукротимое чувство, овладевшее каждой клеточкой моего тела, от которого перехватывало дыхание. Уши заложило, словно эмоции блокировали слух. В груди разгорался пожар, зрение помутилось, мышцы напряглись.

Помните Реджину Джордж в «Дрянных девчонках» и сцену, когда она узнала правду о том, что сделала Кэйди, которую сыграла Линдси Лохан, а потом с криком ворвалась в комнату, схватила свою секретную «Книгу зла» и начала писать в ней о себе? Вот представьте подобную картину. Я сжала кулаки, издала яростный вопль, который не смогла сдержать, и залепила ему пощечину.

Как же я ждала этого момента!