Идеальные разведенные

— Проснулся? Вставай, поешь, — командует бывшая жена и встает рядом, возвышаясь надо мной.

Хорошенькая, чертовка: домашняя, теплая и такая… родная…

Она протягивает мне ладонь, чтобы помочь встать, а я, поддавшись порыву, дергаю ее за руку прямо на себя. Она падает мне на грудь, и мы смотрим друг другу в глаза. В ее — испуг и смятение, а вот что в моих — не знаю, но эта близость пробуждает глубоко спрятанные чувства. Не забытые, спрятанные. Потому что я не хочу и не собирался ничего забывать, а вот убрать в антресоль, чтобы периодически вспоминать, как от этой женщины у меня сносило башку, — самое простое, что мог для себя сделать, когда получил развод.

Я хочу вдохнуть ее запах, но нос заложен, и я ничего не чувствую, кроме тепла ее тела. Но мне даже этого достаточно, чтобы ощущать себя живым и здоровым.

Агата хмурится, сердито сдвигая брови на нос.

— Ты дурак? Вот так я точно заражусь, — она отталкивается от меня и встает, забирая с собой свой запах и тепло ее тела.

Я встаю следом.

В кухне на столешнице томятся две тарелки с дымящим супом, нарезанный хлеб и любимые помидоры Агаты.

— Смотрю, вы подружились, — усмехнувшись, киваю на тарелку, в которой плавает куриная лапа.

— С кем? — непонимающе спрашивает Агата.

— С курицей, — сглотнув смешок, уточняю.

Бывшая улыбается, а потом и вовсе начинает смеяться. Мне тоже весело. Скорее всего сейчас мы оба думаем о той подгоревшей тушке с лимоном, когда Агата пыталась убедить меня в ее покупке.

Я присаживаюсь и скептически смотрю на тарелку. Демонстративно морщу нос, принюхиваюсь, ковыряю ложкой суп, хотя выглядит аппетитно. Знаю, что выгляжу как капризный ребенок и тем самым бешу Агату, но отказать себе в таком удовольствии, чтобы позлить бывшую, — не могу.

— Не отравишься, не беспокойся, — к моему удивлению, бывшая жена игнорирует мой спектакль и зачерпывает полную ложку супа, блаженно прикрывая глаза и наслаждаясь своим сваренным зельем.

Хмыкаю и тоже начинаю есть.

А неплохо!

Очень неплохо.

Мой изголодавшийся желудок, последние три дня не видевший ничего, кроме чая и горечи лекарств, довольно урчит и с энтузиазмом готов признать, что это лучшее, что с ним было. По крайней мере за последние три дня.

За столом царит тишина, и лишь тяжелые капли дождя, бьющие по карнизу, нарушают невероятное таинство этого вечера. Приглушенный свет, уютная раскрасневшаяся от горячего супа Агата, запахи домашней еды, пусть я их не чувствую, — как же давно этого не было в нашей семье. Как давно я скучал по этому… Мне кажется, что я даже мгновенно выздоровел и наполнился силами домашнего очага и тепла.

Мы молчим, но смотрит друг на друга: я улыбаюсь, Агата хмурится.

— Спасибо, — мне не хочется отпускать этот момент, но наши тарелки пусты и сидеть вот так больше не имеет смысла.

— На здоровье, — поднимается Агата и собирает грязную посуду.

А потом мы пьем чай, в комнате, сидя на ковре напротив телевизора, с конфетами и любимыми финиками бывшей.

Так правильно и именно так и должно быть.

— Ливень усилился, — бывшая жена удрученно смотрит в окно, где разразилось настоящее стихийное бедствие: порывистый ветер и косой ледяной дождь.

— Может останешься? — делаю вид, что проявляю заботу, а на самом деле я просто хочу, чтобы она осталась. — Ехать сейчас небезопасно, — привожу единственный подходящий для нас, разведенных, довод.

Агата смотрит на меня внимательно, кружит по моему лицу задумчивым взглядом и, ничего не ответив, встает и уносит в кухню чашки. Слышу, как журчит в раковине вода, и готовлюсь принять тот факт, что оставаться наедине двум бывшим, которые еще недавно получили развод, — ну такое себе…

Однако, когда Игнатова возвращается в комнату, забирается с ногами на диван и берет в руки пульт от телевизора, я ликую внутри себя и ссусь кипятком, как преданный щенок.

Подхожу ближе, прошу бывшую жену привстать и разбираю диван.

Просто так удобнее.

Двоим.

Мы находим старую советскую комедию и, лежа на одной единственной подушке, пытаемся смотреть фильм.

Я так уж точно… А она… Она сопит рядом и успокаивает этим дыханием меня.

Что-то щекочет мой нос, и мне жутко хочется чихнуть, но не выходит. Чешу нос и смахиваю со своего лица волосы. И точно не свои. Открываю глаза и вижу в паре сантиметров от моей физиономии лицо Агаты. Она мирно спит, закинув ногу на мое бедро. Спиной я упираюсь в подлокотник, а позади у Агаты столько места, что на нем с легкостью уместились бы еще несколько таких нас. Я пытаюсь перевернуться на спину в то время, как нога Агаты сползает с моего бедра и шмякается прямо на причинное место. Которое с утра особенно чувствительно.

Твою ж дивизию!

Мне больно до искр из глаз. Стискиваю зубы и стараюсь не разбудить спящую Богиню, но бывшая не облегчает моего положения и начинает медленно водить ногой по моему паху.

Реакция не заставляет себя долго ждать. Я мужик, и, если у меня бронхит, это не означает, что я не здоров и там.

Пытаюсь скинуть женскую ногу, а получается лишь разбудить Агату. Она туманно хлопает глазами и смотрит на меня обвинительно.