Идеальный план

– Думаю, ты уже собрал все буквы. Осталось сложить из них слово «счастье».

– Моей уверенности в том, что у нас всё получится, прибавилось. Спасибо.

– Снова шутишь?

– Не-а, – он покачал головой. Без солнца быстро холодало. Бедная девочка, он чувствовал, как её тело дрожало под платьем. Кожаный ридикюль болтался в свободной руке на коротком ремешке.

– Знаешь, как долго я собиралась с силами, чтобы позвонить на радио? Два дня, Рома! С тех пор как услышала анонс твоего выступления. Всё это время меня трясло от волнения. Прошло всего несколько дней, и мы говорим о совестном будущем. Боже мой!

– Наш первый поцелуй положил начало долгим отношениям. – Он поднял вверх указательный палец. – Это утверждение. Ближе к зиме я переберусь сюда, чтобы вам с дочерью было проще переехать ко мне, когда наступит момент съезжаться. Другого посёлка и пятьдесят пятой школы у нас нет, я же могу работать в любом месте. Хороший редактор в твоём лице для меня большая удача. Ну а к детям вернёмся зимой, чтобы точно быть уверенными, что нами не движут одни лишь гормоны.

Она бросилась ему на шею. Вдали по насыпи грохотал грузовой поезд. Через окраину посёлка проходила железнодорожная ветка, поезда стали привычной частью пейзажа для местных жителей ещё до их с Яной рождения. Её дом почти примыкал к зданию станции, воткнутой в подножие пологого склона, по которому они спускались.

– Я бы пригласила тебя на чай, но у меня дочь дома.

– Сколько дочери лет?

– В мае исполнилось четырнадцать.

– Соболезную.

Она улыбнулась шутке о проблемных подростках.

– Она не красит волосы в малиновый цвет и не носит квадратные брюки. Иногда может запереться в комнате, отгородиться от всего наушниками. Ей нравится корейская музыка.

– Там, где мальчики похожи на девочек? – на всякий случай уточнил он.

– Только ей об этом не говори, – хихикнула Яна.

– О, если кто-то скажет мне, что «Битлз» не лучшая в мире группа, он перестанет для меня существовать. Просто объясни дочери, почему настоящие мужчины не разукрашивают волосы как пасхальные яйца и не покрывают ногти розовым лаком.

– Она поймёт это сама, когда станет старше. Сейчас мне до неё не достучаться. – Яна отыскала свои окна на пятом этаже. На кухне горел свет. – Может, ты всё-таки хочешь чаю?

Он поднёс к губам её руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Лучше что-нибудь холодное. Подойдёт даже вода со льдом, лишь бы не расставаться с тобой.

– Ты меня смущаешь. – Она вынула из сумочки телефон. – Предупрежу дочь, что к нам в гости зайдёт тот самый Роман Осипов, пусть уберёт раскиданные вещи. Если я этого не сделаю, она будет дуться на меня до скончания веков за то, что я её опозорила.

– Я бы на её месте наложил на тебя проклятие, – нарочито зловеще произнёс Роман. – Она читала мои книги?

– Сборник рассказов «Под знаком льва». Я не даю ей читать книги, где много убийств и есть сцены для взрослых.

– Тридцать семь процентов моих читателей – молодёжь в возрасте до двадцати одного года, – сообщил он результаты опроса сайта «Литрес» за прошлый год. – Большинство из этой группы девушки.

– Я уже ревную к ним. – Экран телефона в руке Яны озарился бледным свечением. – Дочь пишет, что нам повезло, она закончила приборку час назад.

– Повезло? – повторил писатель. – Твоя дочь разбирается в оттенках сарказма. Думаю, мы с ней поладим.

– Только, пожалуйста, не шути о брекетах, которые она носит! Моментально станешь её злейшим врагом.

– Не буду, – обещал он, прекрасно помня, как в четырнадцать лет самозабвенно играл главную роль в эпопее: «Я – против всего мира». Мир победил, естественно.

Яна открыла дверь подъезда магнитным ключом, и они вошли внутрь.

3

Он держал альбом с фотографиями на согнутых коленях, опираясь на спинку кровати через перьевую подушку. На страницы с вклеенными снимками из-за плеча падал свет настольной лампы. Накопившаяся за день духота к середине ночи сменилась относительной прохладой, сквозь балкон в комнату заглядывали низкие облака, похожие на бесформенные клубки пыли.

Яна застенчиво прикрывала грудь летним одеялом, прижимаясь к нему под лёгкой тканью оголённым бедром. Длительный перерыв не сказался на его навыках заниматься сексом. Первый раз был похож на освежающий бриз, нежели на завывающий муссон. После нежной близости им овладела усталость, которую он прогнал, зачем-то представив, как гроб с телами Вадима и Киры опускаются в подсохшую могилу.

Дочь Яны, Алиса – смышлёная девушка, получившая по наследству обаяние матери, – спала в дальней комнате. Отсутствие общей стены облегчало ему общение с Яной. Они говорили вполголоса, словно у обоих за плечами не было трагических браков. Он бы ни за что не остался на ночь, не будучи уверен, что она не делила с мужем кровать, на которой он сейчас лежал. Поскольку она переехала сюда, уже став вдовой, неприятных эмоций он не испытывал.