Идеальный план

Дневная жара спала, приятный ветер обдувал кожу в опустившихся на микрорайон сумерках. От основной части города район отделяла километровая река, через которую пролегал единственный автомобильный мост. В детстве поездка на автобусе в центр представлялась ему далёким путешествием. Да и сейчас, благодаря близости леса, ещё не вырубленного под монолитные «свечки», он вдыхал куда более сладкий воздух, чем в том районе, где жил последние восемь лет. На машине он доезжал до «места силы» за сорок минут, если не застревал в пробке. И, если с Яной завяжутся отношения, будет делать это впредь довольно часто.

После ужина в столовой они гурьбой обошли три школьных этажа, посетили спортзал, крыло для начальных классов и под конец полчаса просидели в кабинете, где протекала их жизнь с пятого по одиннадцатый классы. Обсуждали друг друга и тех, кто по каким-то причинам пропустил юбилей. Ему было до чёртиков интересно узнать подробности судеб, отпущенных в открытое плавание после получения аттестата о полном среднем образовании. Кто-то успел отсидеть в тюрьме за разбойное нападение, кто-то повесился, наглотавшись психотропных веществ. Часть людей сменила регион проживания, уехав на север или в столицу. Основная масса избрала для себя стандартную матрицу из семьи и работы. И правильно поступила. Ведь, если отбросить вредоносную мишуру потребительства, так называемый смысл жизни держался на самоотдаче в труде, а также близких людях, чьё тепло согревало в минуты ненастья.

Проведя три часа в школе, бывшие одноклассники разошлись по домам, по-дружески обнявшись на прощание. Он обещал завести страницу в социальной сети, чтобы в случае чего поддерживать контакт с не последними для него людьми. Незамужняя Ирина превратила объятия в проверку его выдержки. А затем и вовсе положила в нагрудный карман рубашки сложенный обрывок бумажки. Какой бы дефицит в сексе он ни испытывал, кидаться на податливое тело в его планы не входило. Он умел держать себя в руках, чем всегда немного гордился. Тем более, кроме Яны, других женщин во вселенной для него сейчас не существовало.

Они проходили мимо детской библиотеки, куда в младших классах их водили смотреть трилогию «Тропой бескорыстной любви» про приключения рыси. Вытоптанную дорожку на заднем дворе пятиэтажного дома окружала высокая трава. Он сунул в рот сочную травинку, как не раз проделывал лет до двадцати пяти, пока окончательно не променял природу на удушливый запах плавящегося асфальта. За плотными занавесками нижних этажей повсеместно зажигался свет. Железный гриб на детской площадке, защищавший песочницу от дождя, казался анахронизмом рядом с современной пластиковой горкой.

– Как твои дела, Яна? – Он разорвал бумажку Ирины с номером телефона, не вникая в цифры. Клочки отправились на дно мусорного бака с грацией снежинок. У них ничего бы не вышло независимо от его чувств к Яне. Мечущиеся доступные женщины не вызвали в нём живого отклика.

– Всё хорошо, Рома. Но ты ведь не об этом спрашиваешь?

– Нет.

Они шли от школы бок о бок, не сговариваясь о том, куда идут. Как будто так было и нужно. Два уже не самых молодых человека, в чьих провинциальных глазах таилась неизъяснимая грусть.

Подол платья Яны Трошевой мягко парусился. Собираясь рассказать свою историю, она невольно опустила голову вниз:

– С тех пор как два года назад умер муж, жизнь сузилась до размеров тропинки, которую мы с тобой пересекаем, – сказала она. – В буквальном смысле. Я каждый день хожу по ней в школу.

Он прекрасно понял значение её слов. Она хотела сказать, что краски жизни потускнели, дни не отличались один от другого. Добро пожаловать в клуб искалеченных душ, милая.

– Несладко тебе пришлось.

– Работа помогает. Дети… они, ну…

– Забирают одну энергию и отдают другую, – подсказал он. Два года одна. Смерть мужа сильно по ней ударила.

– Да! – Её удивлённый возглас вынудил путавшегося под ногами воробья отскочить в сторону. – Твоя способность видеть людей насквозь меня пугает.

«Здесь ты ошиблась, милая, – горько усмехнулся он про себя. – Я делаю вид, что разбираюсь в людях, однако я так же ничего не понимаю об этой жизни, как и все вокруг. Линда не даст соврать. Её финт ушами стоил мне полгода эмоциональной нестабильности».

– От чего умер твой муж?

– Почему для тебя это важно?

– Хочу понять, через что ты прошла.

Над ними вспыхнули фонари уличного освещения. Бледный свет окрашивал растения в бурый цвет. С одной стороны, стало уютней, с другой, в отсутствие сумрака романтические чары слегка истончились.

– У него отказали почки, – скупо ответила она, по всей видимости, не желая ворошить болезненное прошлое. – Наследственная болезнь. Ни врачи, ни народная медицина ничего не смогли сделать.

– Представляю, как ты намучилась перед тем, как он угас.

– Угас, – прошептала она. – Какое точное слово. Два месяца наполненных кошмарами дней и ночей. Ничего, мы с дочерью справились.