Идеальный шторм. Технология разрушения государства

Ключевым в плане «Прогрессивного блока» было устранение Николая Второго от престола путём дворцового переворота и передача власти законному наследнику – сыну Алексею. Регентом при малолетнем монархе должен был стать великий князь Михаил Александрович, брат Николая Второго. Наследное заболевание крови цесаревича Алексея с небольшими шансами дожить до совершеннолетия, а также бесхребетность характера великого князя были наилучшей гарантией конституционно-монархического строя при беспомощной и декоративной верховной власти.

На одном из тайных собраний у Гучкова было также заявлено, что судьба императора и его супруги останется под вопросом «вплоть до вмешательства лейб-гвардейцев», как это произошло с убийством императора Павла I. По воспоминаниям Павла Милюкова, присутствовавшего на этом совещании, у собравшихся не осталось сомнений в том, что заговор с целью устранения императора от трона, вплоть до возможности физического устранения его и супруги Александры Фёдоровны, уже не просто модная либеральная риторика. Все хорошо знали о серьёзных связях Гучкова в среде высшего генералитета, в том числе высших офицеров расквартированных в столице гвардейских частей. И ещё одна параллель с убийством Павла I была прекрасно понятна собравшимся. Его уничтожение координировал британский посол в Петербурге. Сейчас мало что изменилось: основные совещания заговорщиков происходили в резиденции посла Великобритании в России лорда Бьюкенена.

К Рождеству 1916 года, то есть за два месяца до Февральского переворота, императору становится очевидна поддержка правящей элитой Англии и Франции российских оппозиционеров из числа депутатов Госдумы и членов августейшей фамилии. Царский квартирмейстер генерал Воейков описал свою встречу с английским и французским послами во время рождественского приема 1917 года в Царском Селе: «На этом приеме послы – Бьюкенен и Палеолог – были неразлучны. На их вопрос о вероятном сроке окончания войны, я ответил, что, на мой взгляд, состояние армии настолько поднялось и улучшилось, что если ничего непредвиденного не произойдет, то с началом военных операций можно ожидать скорого и благополучного исхода кампании. Они мне ничего на это не ответили; но обменялись взглядами, которые на меня произвели неприятное впечатление».

Царь понимал, что единственным шансом нейтрализовать разрушительное для страны влияние союзников по коалиции Антанты Великобритании и Франции и выбить из-под оппозиции опору на общественное недовольство будет реализация наступательной военной кампании грядущей весны 1917 года.

Момент истины наставал. Авторитет Николая Второго в обществе катастрофически падал. Военные провалы на фронте, не в последнюю очередь вызванные явным и скрытым саботажем всей системы государственного военнотехнического снабжения – от производства вооружений до интендантских служб, нанесли серьезный удар по престижу императора, который взял на себя функции Верховного главнокомандующего. В этот момент группировкой Гучкова была запущена волна слухов о тайном сговоре Николая Второго с его кузеном – кайзером враждебной Германии Вильгельмом.

Впоследствии Милюков признавался:

«Конечно, мы должны признать, что ответственность за совершающееся лежит на нас, то есть на блоке Государственной Думы. Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны, знаете также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство, вызвали б в стране взрыв патриотизма и ликования. История проклянет пролетариев, но она проклянет и нас, вызвавших бурю».