Идеальный скандал

Маркус со вздохом опустился на стул и прикрыл глаза. В воздухе еще витал слабый аромат сирени, аромат духов Изабель. А в ушах у него по-прежнему звучал ее голос, дрожавший от ярости. Вспомнив же ее чудесные синие глаза, сверкавшие гневом, Маркус с трудом удержался от стона.

Но что он мог поделать? Ведь ей действительно грозила смертельная опасность. И не следовало удивляться ее поведению. Изабель была достаточна умна, поэтому довольно быстро догадалась о том, что он что-то скрывал от нее. А вот он, Маркус, допустил ошибку. Он ведь показал ей записку вовсе не потому, что хотел довериться ей, а потому, что решил: если она узнает правду, то безропотно согласится с ним и не будет возражать против принятых им мер предосторожности. Ему следовало догадаться, что Изабель ничем не запугать, что она не станет заботиться о собственной безопасности, — напротив, решительно пойдет навстречу этой опасности. Правда, Изабель только что заявила, что начнет собирать вещи, но это еще не означало, что она согласится уехать в Париж после бала, — слишком уж она упрямая.

Упрямая, восхитительная и очаровательная женщина. Таких женщин, как она, ему еще не доводилось встречать.

И ведь она действительно думает, что его все еще влечет к Симоне… Хотя ему сейчас ужасно хотелось уложить Изабель на письменный стол, вытащить шпильки из ее роскошных волос и довести поцелуями до умопомрачения. А про Симону даже вспоминать не хотелось.

Впрочем, сейчас ему следовало думать вовсе не об этом. Ведь записка, к сожалению, была реальностью. Угрожающей реальностью. И Маркус знал, что ему не будет покоя, пока он не расправится с мерзавцем, угрожавшим Изабель.

Власти ни в чем не заподозрили Гэвинпорта, хотя труп Данте был обнаружен именно в его доме. Что ж, ничего удивительного, ведь лорд Гэвинпорт — весьма уважаемый человек. Но и ему, Маркусу, пока что ничего не удалось доказать. Он пытался разоблачить Гэвинпорта, но поиски в доме на Ломбард-стрит не принесли результата. Следовательно, оставалась одна-единственная возможность наказать преступника: надо было встретиться с лордом Гэвинпортом лицом к лицу и любой ценой узнать правду. И Маркус решил, что сделает это во время бала у Беннингов.

Глава 38

— Разреши помочь тебе, дорогая.

Изабель покосилась на протянутую руку мужа, стоявшего у кареты. Они отправлялись на бал по случаю дня рождения Петиции Беннинг, и Маркус собирался подсадить ее в экипаж. Разумеется, Изабель отказалась бы от помощи, если бы не ее изящный шлейф и пышные юбки, которые она боялась помять.

Не глядя на мужа, она подала ему руку, обтянутую перчаткой, а этот надменный негодяй, усаживая ее на сиденье, ухмыльнулся — она заметила это, хотя и старалась не смотреть на него.

Когда же Маркус сел напротив нее, Изабель отдернула занавеску с кистями и уставилась в окно; она упорно старалась делать вид, что не замечает мужа. После их последней ссоры несколько дней назад она избегала Маркуса, бежала от него как от зачумленного. Увы, приходилось признать, что делать это было не так-то просто — ее ужасно влекло к мужу, и временами ей казалось, что она вот-вот сдастся, не выдержит… и бросится в его объятия.

Тут Маркус откашлялся и проговорил:

— Сегодня вечером ты выглядишь прелестно, Изабель. Платье изумрудного оттенка — прекрасный выбор. Оно очень идет к цвету твоего лица и темным волосам.

Тут Изабель наконец-то повернулась к мужу и невольно вздрогнула, увидев, как пылают его глаза. В его взгляде были страсть и желание, и это ужасно смутило ее и даже напугало. Стараясь не выдать своих чувств, Изабель ответила:

— Не стоит прибегать к лести, за которой не кроется ничего, кроме фальши. Дженкинс уже справился насчет судов, отправляющихся во Францию. Уверена, что тетушка Лил будет в восторге, когда увидит меня. И, конечно же, она в тот же день договорится с каким-нибудь известным художником, чтобы тот давал мне уроки.

— Я всегда говорил, что у тебя огромный талант, дорогая. И я был бы счастлив оплачивать твои уроки. Пожалуйста, договорись с тетушкой, чтобы она присылала мне счета для оплаты.

Изабель молча пожала плечами и снова отвернулась. Но тут же украдкой взглянула на мужа. Сейчас он казался прежним Маркусом, тем самым Маркусом, которым она привыкла восхищаться, мужчиной, которому она отдала свою невинность.

Вскоре карета загрохотала по булыжной мостовой, а еще через несколько минут они подъехали к дому Беннингов на Гросвенор-сквер. Выбравшись из кареты, супруги последовали за толпой гостей, входивших в холл. Увидев у входа в бальный зал две огромные китайские статуи, Маркус сквозь зубы процедил:

— А эта парочка эпохи Мин и Чан все еще здесь…

Изабель пожала плечами:

— Шарлотта терпеть их не может, но мистер Беннинг уверяет, что оформление дома в китайском стиле — это сейчас ужасно модно. И якобы фигуры двух китайских императоров должны приносить удачу.

Маркус усмехнулся и пробормотал:

— Некоторые глупцы верят всему, что бы ни говорили им декораторы, обставляющие дом.