Идеальный топ (СИ)

— Разве не очевидно? — Чонин перехватил его руку, сжал пальцы в ладони. — Я же говорил тебе, что ты понравился мне ещё девушкой. Как ты вёл себя, что говорил, что делал… Мне всё равно, кем ты хочешь быть. Ты мне любым нравишься. Много лет назад я тебя упустил. Больше не хочу. И я знаю, что ты боишься. Но ты не обязан всем и каждому рассказывать всю правду. Ты просто живёшь с другом. Они поверят. Не бойся.

— Я не только этого боюсь. — Бэкхён попытался отобрать пальцы, но не смог — Чонин держал крепко: не сдавливал и не стискивал, но отнять не позволял. — Что, если ты захочешь иного? Я не хочу пробовать, Чонин, я жить хочу и знать, что меня кто-то ждёт.

— Я тебя отпустить не могу, как я могу иного захотеть? У меня уже всё было.

— Тебе всего двадцать пять, дурак. Что там ещё у тебя было?

— А ты всего на два года старше, дурак.

— Как ты с хёном вообще разговариваешь? — возмутился Бэкхён и умолк, нежась под натиском полных губ.

— Лучше? — шепнул Чонин после поцелуя. — Или опять выставишь меня за дверь?

— Только если ты остановишься и обломаешь меня, — как можно убедительнее предупредил Бэкхён, встал на цыпочки и попытался поцеловать сам. Жмурился, когда вновь чувствовал горячие ладони Чонина у себя на спине через тонкий слой гладкой ткани. Не отпускал Чонина, и тот на ощупь сражался с узлом на поясе, но только сильнее затягивал. Затянул в итоге так крепко, что чёрта с два развяжешь. Бэкхён согласился бы разрезать пояс халата ножницами, но не потребовалось. Чонин смял пальцами синий атлас на плече. После короткой возни ему удалось высвободить правую руку Бэкхёна. Пустой рукав повис вдоль тела.

Бэкхён старался дышать осторожно, пока Чонин помечал губами обнажённое плечо и слегка прикусывал кожу у шеи. Не соображая толком, Бэкхён тянул за полотенце, а потом, повернувшись спиной к Чонину, тёрся об узкие бёдра. Тёрся мучительно медленно, остро осознавая тончайшую преграду между ними в один слой синего атласа. Нашарил сцепленные в замок ладони Чонина у себя на животе, погладил и мягко сжал пальцами. Чонин держал его надёжно, отогревал собственным жаром и трогал губами шею, выдохами щекотал кожу под ухом.

У Бэкхёна из головы улетучились все мысли тут же, как только Чонин расцепил ладони, провёл ими по бёдрам поверх ткани, а после поддел ткань пальцами. Ласково-прохладный атлас скользил вверх, собирался складками на поясе, а подушечки прижимались к коже, чертили невидимые, но пылающие линии. Бэкхён невольно прогнулся, чтобы прижаться к Чонину ягодицами плотнее, уже обнажёнными. Долго не выдержал и подался вперёд, упёрся руками в матрас и зашарил в складках простыни в поисках смазки.

Чонин прикасался к его шее и спине горячими губами с таким пылом, что у Бэкхёна колени подогнулись. Он плюхнулся на кровать животом, слегка ударившись коленями об укрытый ковром пол, дотянулся до смазки и зажмурился под приятной тяжестью навалившегося на него Чонина. Крупные ладони скользили по его вытянутым рукам, сжимали запястья, оглаживали. Чонин губами вёл по спине — между лопатками, помечал жгучими поцелуями. Теснее притирался узкими бёдрами к ягодицам, заставляя чувствовать в мельчайших деталях, насколько сильно он возбуждён.

Бэкхён жадно ловил ртом воздух и пытался впихнуть Чонину в руку смазку, а потом мотал головой, когда разобрал в шумном дыхании короткий вопрос. Хотел попробовать Чонина так, без тонкой преграды из латекса.

Он распластался на кровати, упираясь дрожащими коленями в пол. Едва дышал, пока Чонин сражался со смазкой, одновременно проводя языком по коже на спине. Чонин носом тёрся о левое плечо, прикрытое атласом, немного сдвигал ткань и оставлял новые жгучие метки губами. Прихватывал кожу в жадных поцелуях, слегка сжимал зубами и с мягкостью тянул, чтобы резко отпустить и сделать то же самое ещё раз, ещё и ещё.

Бэкхён задышал учащённо и неровно — восьмыми нотами, когда Чонин влажными от смазки ладонями огладил ягодицы и сдвинул сбившийся складками халат чуть выше пояса. Кончиками пальцев погладил в ложбинке, смазывая кожу и подрагивающие края отверстия, вновь огладил ягодицы и забрался руками под Бэкхёна, чтобы проверить, насколько Бэкхёну удобно лежать.

Лежать на стояке было мучительно, и Бэкхён уткнулся лицом в матрас с глухим стоном, потому что лёгкие касания Чонина лишали остатков самообладания. Новый стон поднялся к потолку — Чонин смял руками ягодицы Бэкхёна и неторопливо раздвинул их, но столь же внезапно разжал пальцы и отдёрнул их от задницы Бэкхёна.