Идеальный топ (СИ)

Под Бэкхёном шелестели простыни, когда он ёрзал и стискивал ткань в кулаках. Чувствовать прижавшуюся к ягодице округлую головку было невыносимо. Осталось вцепиться зубами в простыню, потому что Чонин снова накрыл ладонями ягодицы, с плавностью сжал, раздвигая, и почти невесомо потёрся членом, горячим и крепким. Бэкхён с силой зажмурился и тихо зарычал, кусая простыню. Чонин, будто издеваясь, снова убрал руки и отпрянул. Поцеловал между лопатками, провёл губами вдоль позвоночника до кромки смятого халата, жёстко припечатал ладони к ягодицам, пощупал, сжал и опять раздвинул. Бэкхён замычал в матрас — Чонин не только тёрся на этот раз, а ещё и легонько надавливал влажной головкой, разминая и плавно растягивая края.

Казалось бы, сущая мелочь. Но всего лишь одной этой мелочью Чонин сводил Бэкхёна с ума и вынуждал практически вертеть задницей в попытках перевести игру в нечто более существенное. Получалось неважно. Чонин если и углублялся в его тело, то лишь немного, самую чуточку — невыносимую. Дразнящее обещание на грани.

— Чонин!.. — из последних сил простонал Бэкхён, пытаясь приподнять бёдра повыше. Получил поцелуй в основание шеи.

— Скажи… ещё раз, — хриплым шёпотом попросил Чонин и снова смял ладонями ягодицы, раздвинул и плавно надавил членом на разогретые края. Мышцы плотно охватили головку. Бэкхён почувствовал, как они сократились. Но на этом Чонин и остановился. Изверг.

— Чонин… — Бэкхён судорожно втянул в себя воздуха побольше — как раз на длинную тираду о том, какая Чонин скотина, и… выдохнул с блаженством, мгновенно позабыв об этом. Упивался неспешным движением внутри, напряжением стенок и желанным единением. Чувствовал затылком частое дыхание Чонина.

Бэкхён с большей силой вцепился в смятую простыню, едва Чонин прижался бёдрами к его ягодицам, заполнив собой до предела. Плавные толчки распаляли всё сильнее. Если бы Бэкхён мог, он непременно растаял бы от жара ладоней, скользивших по его телу. Протестующе застонал, потому что Чонин жестоко отстранился. Совсем. Бэкхён перевернулся на спину и с возмущением посмотрел на мучителя.

Чонин повёл руками по его ногам, приласкал бёдра и подтянул к себе ближе, заставляя раскрыться полностью. Потёрся влажной головкой, сдвинул сбившийся складками на поясе халат повыше и неторопливо заполнил членом. Бэкхён кое-как приподнялся на локтях, перевёл дух и вскинулся, чтобы обхватить Чонина руками за шею. Жадно рассматривал каждую резкую чёрточку, неловко отводил со лба тёмные волосы, прижимался губами то к виску, то к брови, гладил по щеке и скуле, проводил пальцем по загустевшей синеве над верхней губой и подставлял собственные губы под новые поцелуи.

Поцелуи всё чаще разбивались стонами от нарастающего темпа толчков. Бэкхён из последних сил цеплялся то за широкие плечи, то за шею Чонина и сам рывками подавался навстречу. Матрас под ним слегка пружинил, и это вынуждало Бэкхёна всё отчаяннее хвататься за Чонина. Пальцы и ладони соскальзывали с влажной от пота кожи. Бэкхён постарался обхватить Чонина сразу ногами и руками, заключить в себя, чтобы чувствовать его всеми доступными способами. Ловить дыхание, касаться приоткрытым ртом твёрдого подбородка, иногда прижиматься щекой к скуле, тереться грудью о сильную грудь, сжимать ногами жёсткие бока и впитывать всем телом рывки и толчки, встряхивающие и швыряющие в удовольствие. Бэкхён горел всего лишь от осознания, что Чонин в нём. Мог бы кончить только от одной этой мысли, настолько сильно она его возбуждала.

Чонин подхватил его под ягодицы. Притягивал к себе и насаживал быстро и отрывисто. Обжигал короткими рваными выдохами кожу под подбородком, прихватывал несдержанно губами, чтобы отпустить и вновь обжигать сумасшедшим дыханием. Бэкхён скрестил ноги за его спиной и вытянул носки, растворяясь в непрерывном движении, что билось в нём подчиняющим пульсом. Путался пальцами в густых волосах на затылке Чонина, подушечками больших оглаживал острую линию нижней челюсти и ямочку на подбородке, проводил под полной губой, а потом жмурился и запрокидывал голову, отдаваясь без конца жгучим поцелуям — они огнём опаляли шею.

Внутренней стороной бедра Бэкхён отчётливо улавливал напряжение мышц на теле Чонина. Часто дышал, вслушиваясь в тихое рычание, пока Чонин умудрялся сдерживаться и двигался с медлительной плавностью. Входил глубоко, растягивая стенки внутри, а после выходил почти полностью. И Бэкхён покусывал губы — ощущал, как сжимается вокруг члена Чонина в попытках удержать в себе, не отпустить. Горячими ладонями Чонин оглаживал его ягодицы, мял, раздвигал и проводил пальцами по ложбинке. От всего этого Бэкхёна срывало на стоны и вскрики, потому что каждое касание тут же отзывалось усиливающимся возбуждением. Он сам себе казался тугой звенящей струной, готовой в любой миг лопнуть.