Идеальный топ (СИ)

— Вот ещё… — Бэкхён потупил взор, прикидывая в мыслях пути отступления. Чонин вообще-то видел его в дамском халате на голое тело, с подведёнными глазами и в смешных тапочках. А ещё побывал у Бэкхёна дома и знал наверняка, что кое-кто гей. Поскольку в этот миг вокруг толклась толпа народа, Бэкхён чувствовал себя неловко и уязвимо, пусть и мог громко заявить, что Чонин носит трусы с помпезной надписью. Но трусы с надписью — это слабовато против шокирующей ориентации Бэкхёна. Как автор статей со стажем Бэкхён поставил бы на то, что ориентация по скандальности куда выигрышнее.

— Угостить тебя чем-нибудь?

— Да у меня всё есть.

— А статья твоя как?

— Издеваешься? — глухо прорычал Бэкхён и рискнул глянуть Чонину в лицо. Тот смотрел в ответ с лёгким недоумением.

— Нет. Просто помню, что ты беспокоился из-за неё. А что, что-то не так?

Бэкхён помотал головой и с горя заказал ещё порцию коктейля. Потом с ужасом смотрел на стакан и думал, какой же он дурак, потому что пора было делать ноги, а не мусолить новую порцию, позволяя Чонину ошиваться рядом.

— Точно всё в порядке? Просто кажется, что ты нервничаешь.

Ещё бы он не нервничал! Чонину ведь ничего не стоило просто громко сказать: “Эй, а у нас тут гей”. Бэкхёна вообще трясло от мысли, что кто-то мог догадаться и…

Не то чтобы он не мог это признать, просто предпочитал, чтобы об этом знали лишь те близкие, кому он доверял.

На ум пришли слова Чанмина, и Бэкхёну стало совсем тоскливо до такой степени, что он прикончил коктейль одним глотком и потребовал ещё.

***

В реальность Бэкхён вернулся в ту самую минуту, когда Чонин уговаривал его поставить ножку на следующую ступеньку.

— Я сам! — гордо заявил Бэкхён. Ступенька почему-то под ступнёй закачалась, и навстречу лицу полетела стена. Почти долетела, и Бэкхён бессильно обвис у Чонина в руках.

— Я налакался, — подытожил Бэкхён трагическим шёпотом. — В зюзю.

— Не то слово, — согласился Чонин и поволок его дальше.

— И куда мы ползём?

— Домой.

— Домой — это хорошо. Плохо, что ты не гей.

— Не волнуйся, парни мне тоже нравятся. С размазанной подводкой — и вовсе высший класс.

— Точно! К тебе в дверь ломился гей.

— Ещё один?

— Их было два? — Бэкхён понял, что не владеет ситуацией. Требовалось срочно исправить это досадное…

— Тебе виднее, ты же их видел.

— Почему к тебе ломился гей, если ты не гей? Хотя в каком это смысле тебе парни нравятся? В натуральном или… вирту… нет, не то…

— Ключи где, горе?

— К-какие к-ключи? — искренне удивился Бэкхён.

— Ладно, — Чонин вздохнул, — тогда ко мне.

— Это свидание? — Бэкхён окончательно потерялся в происходящем. — Когда ж мы успели? Ты клёво играешь, кстати, на этой штуке… забыл название…

— Спасибо, рад, что тебе понравилось. Теперь ногу сюда…

— Это не моя ступенька, — запротестовал Бэкхён и ухватился за шею Чонина. — Я не узнаю её в лицо.

— Это моя ступенька, — утешил его Чонин. — Теперь сюда…

— Почему твои ступеньки такие бесконечные?

— Всего двенадцать осталось. Напрягись.

— Мне не хочется, — уткнувшись носом в грудь, обтянутую белой рубашкой, пробурчал Бэкхён. — И вообще, это просто свидание, поэтому моя роза… Ещё раз так дёрнешь, я себе язык откушу.

— А ты не трещи без умолку. Всё, постой пока. Стоишь?

— Стою, — с лёгкой неуверенностью подтвердил Бэкхён, когда его прислонили к стенке. — Ты пахнешь шоколадом. А секс у нас будет?

— Всё будет, если захочешь.

— Всё не хочу. Хочу секс. На час марафон. И баиньки.

— Чай будешь? — Бэкхёна втащили в пустую прихожую и снова прислонили к стене.

— Нет, — гордо отказался он, немного поразмыслив.

— Будешь, — решил за него Чонин и опустился на корточки, чтобы избавить Бэкхёна от обуви. Бэкхён молча любовался широкими плечами под серебристой тканью пиджака и волнами тёмных волос. Чёлка свешивалась Чонину на лицо, и хотелось потрогать пряди пальцами. Бэкхён велел себе не распускать руки и поплёлся зигзагами за Чонином, чтобы попить обещанного чая.

Не так уж и сильно налакался, в общем-то. До приятной лёгкости в теле и выдающегося бесстрашия. Бэкхёну даже нравилось. Прямо сейчас он, наверное, мог бы выскочить на крыльцо и во весь голос проорать, что он гей. И плевать на всех. Подумаешь…

Гей, у которого нет парня. Чего уж там, гей, у которого никогда в жизни и секса-то не было. Только нелепый сосед с трубой и квартирой, где дудят в задницу слону. То есть, уже, кажется, не дудят… И сосед упоминал, что ему и парни нравятся. С подводкой. Размазанной. Извращенец, короче.

Бэкхён благосклонно принял чашку с чаем и пересчитал чаинки. Так просто. Секс будет — секса не будет — будет — не будет — будет… Значит, будет. Бэкхён требовательно посмотрел на Чонина. Тот как раз сбросил пиджак и повесил на спинку стула, а теперь возился с галстуком.

Белая рубашка и серые брюки подчёркивали узкие бёдра, гибкий стан и широкие плечи. И над верхней губой — загустевшая к ночи синева, которая так ему шла. Черты лица резкие и грубоватые, но подкупающе приятные в своей простоте и безыскусности. На крыльях носа Бэкхён застопорился. Точно, закрытые ноздри…

— А ты уже встречался с парнями?