Им теперь многое позволялось: кричать, ругаться, смеяться, иметь любые личные вещи и личное мнение по любому вопросу. Никто не одергивал их, не бил — но за ними всегда следили черные зрачки дульных отверстий…
После бани их отвели в столовую. Сидячих мест на всех не хватило, и многие штрафники ели стоя. Это нисколько их не смущало. Они уже достаточно насиделись, теперь могли и постоять.
Еда была вкусная и разнообразная. Можно было попросить добавки и получить ее.
Штрафники наслаждались. И даже постоянное присутствие вооруженных охранников не портило им аппетит.
После завтрака — или обеда? — их отвели на медосмотр.
В небольшой комнате с двумя дверьми, на одной из которых висела табличка “Вход”, а на другой — “Выход”, сидели три майора с петлицами военных врачей. Один интересовался, нет ли жалоб, и не слушал, что ему отвечают. Второй мерил температуру и давление, не глядя на показания приборов. Третий задавал странные вопросы и даже не улыбался на остроумные ответы.
Стоя в очереди, штрафники успели перезнакомиться друг с другом. Выяснили, кто откуда. Нашли общих друзей и недругов. Пересказали все новые анекдоты и байки. Поделились слухами. Обменялись предположениями.
Никто не мог точно сказать, что это за место и что за дело их ждет. Лишь несколько пунктов не вызывало сомнений в своей истинности:
Во-первых, они находились под землей. И, судя по всему, довольно глубоко.
Во-вторых, их собрали здесь, чтобы бросить в бой.
И в-третьих, наверху — прямо над ними — готовился к полету космический корабль…
— Сапиенти сат, — сказал Павел и развел руками.
— Что? — переспросили его.
— Умному достаточно, — перевел он на английский, подумав, что наконец-то ему пригодилась недоученная латынь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ