Идеальный враг

У Павла возникло ощущение дежа-вю. И оно только усилилось, когда тяжелые ворота наконец-то дрогнули, заскрежетали, заскрипели, завыли. И снова показалось, что железобетонные балки сейчас не выдержат нагрузки, выворотятся из земли и металлические створки качнутся и плавно завалятся на головы тех, кто оказался внизу.

Но все обошлось.

Ворота устояли, а перед штрафниками открылась прямая асфальтовая дорожка, ведущая через минное поле к круглой посадочной площадке, на которой ждал свой живой груз транспортный геликоптер.

Погрузка не заняла много времени. Штрафники в организованном порядке поднялись на борт, безропотно заняли свои места, позволили сковать ноги. Сержант беседовал со старшим команды сопровождения, подсовывал бумаги для подписи, оформлял передачу.

“Мы словно рабы на галере”, — подумал Павел и закрыл глаза, намереваясь доспать положенное.

Геликоптер мелко дрожал. Режущие воздух винты набирали обороты.

Чья-то рука скользнула по плечу Павла. Негромко прозвучало единственное слово на родном языке:

— Удачи.

Павел открыл глаза, увидел знакомую фигуру. Колька уже уходил. Торопился. Друг детства. Колька Рыбкин.

3

Уже в воздухе прикованный к соседнему креслу Гнутый позвал его:

— Эй, Писатель! Спишь?

— Дремлю.

— Я все хотел у тебя спросить… Ты бы его убил?

— Кого? — не понял Павел.

— Клопа. Ты бы действительно его убил?

Павел помолчал немного. Ответил:

— Иногда я действительно был готов это сделать. Когда он меня допекал. Я едва сдерживался… Но то обещание прикончить его, когда он заснет… Нет… Я бы не смог…

— А мне казалось иначе.

— Я старался. Клоп не должен был догадаться, что я блефую. Иначе бы выиграл он… Да, это была игра… Сержант Хэллер как-то сказал мне, что каждый человек носит какую-то маску, играет определенную роль. Вот и я тогда надел маску. И, кажется, сыграл убедительно. Вы все мне поверили.

— Слишком убедительно, — пробормотал Гнутый. — Я и сейчас верю.

— Нет. — Павел покачал головой. — Я не могу… Не могу убить человека…

— Но тогда, возле пещеры, ты, как и все мы, стрелял по людям. Мы вместе убили полковника и его бойцов.

— Это другое, — запротестовал Павел.

— Почему?

— Не знаю… Не могу объяснить… — Павел замолчал, пытаясь найти себе какое-то оправдание. Подумал, что у всех погибших солдат остались семьи. Мысль эта была неприятна, неуютна, неудобна. Она была страшна.

Гнутый испытующе смотрел на товарища, ждал. Потом спросил:

— А если бы Клоп был экстерром? Разумной тварью, неотличимой от прочих людей. Тогда смог бы ты его убить?

Павел взглянул на собеседника:

— Не знаю… Мне сложно это представить.

— Почему же? — настаивал на ответе Гнутый. — Ты был знаком с Куртом и Некко. Ты утверждал, что они не люди. Если бы ты раньше знал, что они наши враги, что бы ты с ними сделал?

Павел задумался, сказал нерешительно:

— Они слишком похожи на людей. Наверное, я бы не смог… просто так… Вот в бою — если они против нас — это другое дело… Но… Я не знаю! — Он сердито тряхнул головой. — И вообще, почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто пытаюсь понять, чем настоящий человек отличается от подделки.

— Эй, вы, там! — Один из охранников поднялся, держась за стену, нашел глазами разболтавшихся штрафников, пригрозил им высоковольтным разрядником. — Замолчите немедленно!

— Слушай, командир! — обратился к нему Гнутый, голосом перекрывая гул двигателей. — Нас в полете кормить собираются?

Охранник осклабился, показывая, что оценил шутку:

— Заткнись, умник! А то так накормлю, что жевать нечем будет!

— Значит, не собираются, — сделал вывод Гнутый и умолк.

Молчать им оставалось еще три часа.

4

Павел проснулся, когда геликоптер уже приземлился, и сам подивился, насколько крепким был его сон.

— Доброе утро, Писатель, — приветствовал пробудившегося товарища Гнутый.

— Давно стоим? — Павел зевнул.

— Минут двадцать. Что-то не торопятся нас выпускать…

Двигатели молчали. Помаргивала, попискивала сигнализация, предупреждая, что дверь наружу открыта. Впрочем, это было и так ясно: внутренности геликоптера обдувал горячий ветерок. Павел подался вперед, посмотрел в сторону выхода. Там стояли пять человек охраны, курили, повернувшись к штрафникам спиной. За ними можно было рассмотреть какое-то поблескивающее куполообразное строение. И маленький кусочек светящегося неба.

— Где это мы? — громко поинтересовался Павел. Сразу несколько голосов весело хмыкнули.

— Ну ты спросил! — восхитился мрачный Дизель.

— На земле, — предположил Черный Феликс.

— В геликоптере, — добавил кто-то. Остряков здесь хватало.

Охранники не обращали внимания на разговорившихся заключенных. Они оставили свои посты: не оборачиваясь, спокойно курили у выхода, развалившись, отдыхали в креслах, сидели на полу. Один и вовсе, передав оружие товарищу, подтягивался на торчащей из стены трубе. Похоже, они считали, что их работа закончена.

— Эй, друг, не угостишь сигареткой? — позвал Шайтан одного из стражей. Тот обернулся, глянул недовольно на заключенного, ничего не ответил. Все было понятно без слов, все читалось в его взгляде.