Идеальный враг

Его у них отобрали…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

xx.xx.2068

Дату не знаю. Который час, тоже не знаю.

Не знаю, где мы сейчас.

Не знаю, все ли в порядке.

Ничего не знаю.

Только догадываюсь.

Догадываюсь, что мы в космосе. Слышно, как работают двигатели. Судя по перегрузке, корабль либо тормозит, либо разгоняется.

Очевидно, что времени прошло много, — я не брит, и ногти отросли длинные.

Нахожусь я по-прежнему в своей ячейке. Она закрыта. Здесь так тесно, что если бы у меня была клаустрофобия, то я бы, наверное, умер от страха.

Мои руки свободны. Время от времени я слышу голос, но не могу понять, откуда он идет. Голос рекомендует разминать конечности, но запрещает покидать кресло. Я и не могу его покинуть. Меня удерживает ремень. Впрочем, он не сильно сковывает мои движения. Я даже могу наклоняться вперед и в стороны. Этой свободы мне хватило, чтобы достать из-под кресла бумагу и карандаш. Правда, пришлось изрядно попотеть.

Чувствую себя отвратительно. Писать трудно — руки плохо слушаются. Все болит. Общая слабость. Тошнота. На руках, на теле — жуткие синяки. Должно быть, от всех этих капельниц и уколов. Сейчас на мне ничего не висит, никаких проводов и трубок. Когда их с меня сняли — не знаю.

Я даже не могу понять, как давно я пришел в сознание. Какие-то странные воспоминания — сны, мешающиеся с обрывками реальности; мысли, превращающиеся в расплывчатые образы. Как долго это продолжалось? Помню, мне было очень плохо — но, может, это тоже был сон?..

Где же мы сейчас?

Как далеко от Земли?

Насколько близко к Марсу?

1

Полторы сотни штрафников пришли в себя почти одновременно. Словно в сотах, лежали они в своих запертых ячейках и слушали размеренный спокойный голос, советующий разминать конечности и запрещающий покидать свои места.

Они по-разному перенесли пробуждение. Кого-то рвало. Кто-то бился в судороге. Кто-то кричал от нестерпимой боли во всем теле.

Целый месяц они провели, лежа на креслах.

Но большинство из них об этом даже не догадывались.

Они думали, что полет только начался.

В действительности полет уже заканчивался.

Марс был совсем рядом.

2

Красная планета приближалась. Она росла — это можно была заметить невооруженным глазом. Рыжая неровная поверхность планеты выглядела так, словно была изъедена ржавчиной. Отчетливо был виден кратер Арсия, похожий на рубцующийся свищ. Словно подсохшие плевки белели полярные шапки.

В рубке “Ковчега” помимо занятых делом космолетчиков находились доктор Фриш и капитан Истбрук — начальник экспедиции. Они старались не шуметь, чтобы не мешать пилотам. Обычно кэп и док выбирали более удобное место для беседы. У каждого была отдельная каюта, небольшая, но достаточно комфортная, оборудованная всем необходимым для того, чтобы долгое путешествие не казалось тоскливым.

Но в каютах не было того, что имелось здесь, в рубке. Там не было Марса.

И капитана, и доктора вид приближающейся планеты просто завораживал…

— Как там наш груз, док?

— В целом нормально. Двое никак не могут очнуться. Боюсь, они уже не жильцы. Остальные постепенно приходят в себя.

— Два человека — это много или мало?

— Это норма.

— Сколько еще времени нужно для восстановления?

— Через полчаса они смогут самостоятельно передвигаться. О полной реабилитации можно будет говорить не ранее чем через двенадцать часов. Впрочем, это очень индивидуально. Кто-то, я думаю, восстановится раньше. А кто-то и через сутки будет, как зомби… Вы только представьте, один из них, едва очнулся, сразу схватился за бумагу и карандаш!