Идея фикс

Я понимала, что он прав, и существовал лишь один способ исправить положение: мне надо было сделать то, что меня страшило, – преодолеть страх, доказав себе, что мир на этом не закончится. Со временем мама с папой смирятся с потерей, и я смогу регулярно навещать их. Менее правдоподобно, что они сами заедут к нам в гости в Кембридж. Три года назад мама ездила в Гилфорд навестить подругу. На второй день она впала в тревожное состояние, настоящий приступ необъяснимой паники, и папу срочно вызвали, чтобы забрать ее домой. С тех пор дальше центра Силсфорда она никуда не выезжала.

– Итак, что мы сделаем? – спросил меня Кит.

Мы сидели в его машине на Хиллс-роуд возле Кембриджской конторы по продаже недвижимости.

– Будем покупать этот дом или нет? – продолжил он.

– Точно будем, – сказала я.

Мы отменили остальные, назначенные на тот день просмотры. Кит предложил свою цену за дом номер семнадцать по Пардонер-лейн, и агент по недвижимости сказала ему, что даст ответ сразу, как только ей представится возможность поговорить с продавцом.

Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что у меня парализовало половину лица. Правый глаз не закрывался, я могла лишь рукой опустить верхнее веко, точно шторку, а когда попыталась высунуть язык, то он скособочился влево, отказываясь выдвинуться вперед. Кит перепугался, что меня хватил удар, но я заверила его, что все будет в порядке.

– Это все из-за того, о чем ты говорил вчера, – пояснила я. – Стресс. Страх. Просто не обращай внимания… и я тоже не буду обращать.

К счастью, окружающие не могли непосредственно заметить каких-либо бросающихся в глаза изменений моей физиономии. Кристофер переживал гораздо больше меня. Я обещала, что как только мы переедем и поселимся в «нашем» доме – как мы оба теперь называли его, – все мои дурацкие симптомы исчезнут.

– Я же лучше тебя понимаю, что со мной происходит, – твердила я ему. – Это последняя подсознательная и отчаянная попытка моих промытых семьей мозгов заставить меня провести остаток жизни, поклоняясь Богу Страха. Я должна устоять. Мне плевать, если при этом меня перестанут слушаться ноги, если я ослепну или превращусь в навозного жука.

Наш агент по недвижимости тянула время, не давая Киту ответа. А когда она, наконец, связалась с ним после того, как четыре дня уклонялась от его звонков и игнорировала его сообщения, то заявила, что другой заинтересованный покупатель предложил за дом № 17 по Пардонер-лейн гораздо более высокую цену, даже больше изначально запрашиваемой.

– Мы можем предложить больше, – сказал мне мой друг, меряя шагами гостиную нашей квартиры в Роундесли. – Правда, предложив больше, мы не сможем по-прежнему питаться в ресторанах, ездить в отпуск…

– Тогда давай не будем покупать его, – вяло предложила я.

После первого всплеска разочарования я почувствовала, как мое внутреннее напряжение стало ослабевать.

– Я готов пойти на жертвы и затянуть пояс, если ты согласна, – возразил Кит. – Мы часто питались в ресторанах, но обычно блюда нас разочаровывали.

– Это потому, что мы ходили в местные рестораны. В Кембридже готовят гораздо лучше. Там все лучше.

– Поэтому ничего страшного не произойдет, если мы будем ходить в ресторан раз в два месяца, а не каждую неделю, как раньше, – логично заключил Кит. – Сейчас, Кон, любые наши жертвы будут того достойны. Никакой другой дом не понравится нам больше этого, не поразит так своей красотой. Я собираюсь позвонить и предложить на пять тысяч больше.

Имелось в виду на пять тысяч больше того, что предложила другая заинтересованная сторона.

– Нет, – я перехватила любимого на пути к телефону, – мне не хочется, чтобы этот переезд стал ужаснее, чем уже есть. Давай поищем более дешевый дом, такой дом, который мы гарантированно сможем себе позволить.

– Что ты такое говоришь?! – сердито воскликнул Кит. – Ты с такой легкостью готова отказаться от дома семнадцать по Пардонер-лейн? Мне казалось, что он тебе понравился.

– Да, очень понравился, но… – Я умолкла, заметив, что жених потрясенно уставился на меня.

– Твое лицо, – сдавленно произнес он. – Оно опять стало нормальным.

Он был прав. А я даже не заметила. Не доверяя сама себе, я коснулась своего лба, щеки, потом высунула язык.

– Идеально прямо, – радостно сообщил Кит. – Что бы это ни было, оно прошло. Пара секунд твоих размышлений об избавлении от неприятной ситуации помогли тебе избавиться и от онемения. – Он покачал головой. – Невероятно.

– Нет, ты не прав, – возразила я. – Даже если мы не купим тот дом, мы все равно переедем в Кембридж.

– Теоретически, – согласился мой друг. – С теорией ты вполне справляешься. Но реальность – предложение покупки дома, данность принятия этого предложения, чтобы переезд мог действительно произойти, – вот что буквально парализует тебя ужасом.

У меня не осталось ничего, кроме презрения к описанной им женщине. Мысль, что я именно такая, так разозлила меня, что мне захотелось дать самой себе в глаз.