Идея фикс

– Звони агенту по недвижимости, – решительно заявила я. – Предлагай хоть на десять тысяч больше – я клянусь, что со мной все будет в порядке… в полном порядке. У меня не будет ни утренней тошноты, ни застывшей физиономии.

– Откуда ты знаешь? – засомневался Кит.

– Потому что я так решила. Все страхи закончилось. Мне тошно от… собственной неполноценности. С данного момента моя сила воли будет соперничать с армированной сталью, и ежеминутно и ежедневно она будет выбивать из меня дурь испуганного ребенка, моего альтер эго. Поверь мне, все будет хорошо.

Довольно долго Кристофер задумчиво смотрел на меня.

– Ладно, – сказал он. – Но сначала нет никакой необходимости поднимать цену на десять тысяч. Насколько нам известно, пяти может вполне хватить.

Он позвонил этому агенту по недвижимости, и она ответила, что перезвонит ему.

На следующий день я занималась делами в офисе фирмы «Монк и сыновья», когда неожиданно пришел Кит.

– Почему ты не на работе? – удивилась я, а потом судорожно вздохнула. – Неужели всё в порядке? Мы купили дом?

На сей раз я не испытала никакого страха – даже в мыслях у меня не осталось ни малейших возражений. Мне просто-напросто хотелось жить в том доме № 17 по Пардонер-лейн. Очень хотелось, больше всего на свете.

– Продавец принял наше предложение, – сказал Кристофер.

Я вскинула руки, желая обнять его, но он остановил меня.

– А потом я отказался, – добавил он.

– От чего отказался? – не поняла я.

– От покупки. Мы не поедем, Кон. Прости, но… мы не сможем.

– Почему не сможем?! – слезы обожгли мне глаза.

Нет. Только не сейчас, этого не может быть…

– Неужели «Делойт»… – начала было я.

– Это не имеет отношения к «Делойту». Меня тревожит то, что если мы предпримем этот переезд, то ты можешь… в общем, не знаю, тебе может быть плохо.

– Кит, я в полнейшем…

– Ты вовсе не в порядке, Кон. Прошлой ночью ты кричала во сне.

– Нет, не может быть. Что же я кричала?

Мой друг отвел глаза, избегая смотреть на меня.

– У тебя выпадали волосы, и ты старалась скрыть это, – сказал он. – И к тому же, я думаю, мы не будем счастливы… зная, как твои родители относятся к нашему переезду. Трудно жить с сознанием того, что ты сделал кого-то несчастным, особенно если речь идет о твоих родителях.

– Это же полная фигня! – возмущенно прошептала я и, отклонившись в сторону офисной двери, захлопнула ее, чтобы клиенты в магазине ничего не слышали. – Я не способна сделать их несчастными, они сами делают себя несчастными, в силу собственной чрезмерной глупости, которая мешает им понять, что переезд их дочери на расстояние ста пятидесяти миль от их дома вовсе не является ужасным бедствием! Я предпочла бы, чтобы они порадовались такой перемене в моей жизни, разумеется, но не обязана брать на себя ответственность за то, что они не способны радоваться за меня.

– Согласен, не обязана, – признал Кит. – Но я также знаю, что ты все равно будешь винить себя. Тебе будет плохо. А это погубит нашу радость. Над нами вечно будет висеть… эта мрачная тень.

К этому моменту я уже рыдала в ужасе от услышанного, опасаясь, однако, и того, что услышала правду. Неужели, если я уеду, в моей голове навечно поселится укоряющая мысль о том, что я покинула мою несчастную семью?

– Мне подумалось, – продолжил мой жених, – что есть варианты достичь желаемого, никуда не уезжая.

Интересно, не лишился ли он сам рассудка? Разве мы не хотели именно уехать отсюда, чтобы жить в Кембридже? Как же мы сможем достичь этого, оставаясь в нашей арендованной квартире в Роундесли?

– Вместо аренды мы сможем купить дом, и не в безобразном Роундесли, а в Спиллинге, или в Хамбдсфорде, или…

– В Спиллинге?! – от ярости мне вдруг захотелось сорвать с Кристофера голову и треснуть ею о стену. Может, сегодня ночью какие-то черти вскрыли ему череп и украли мозги? – В Спиллинге обитают одни старушенции, которые вечно режутся в бридж да тусуются в местном «Ротари-клубе»[29]! – воскликнула я. – Но я пока молода, Кит… мне хочется жить настоящей жизнью в том месте, где для этого есть хоть какие-то возможности. Мне просто не верится, что ты говоришь такое!

Его взгляд посуровел.

– Конни, повсюду живут самые разные люди. Нельзя так обобщать. Неужели ты думаешь, что в Кембридже не встретишь играющих в бридж старушек?

– Да, возможно, немного… среди множества студентов и… других интересных людей…

Я поняла, что говорю как наивная сельская провинциалка. Именно эту проблему мне хотелось исправить при помощи переезда.

– В Кембридже занудные старики могут занудничать сколько их душе угодно, и все равно им не удастся задушить город старческой скукой, ведь там есть постоянный приток новых, интересных людей благодаря университету. Мне казалось, ты хотел, чтобы я продолжила учебу?

Кит хранил молчание, отвернувшись от меня, и лишь через пару секунд спокойно произнес:

– Да, мне хотелось, чтобы ты училась, но… Боже, это же так трудно!

– Но почему? Ты считаешь меня недостаточно умной? Считаешь, что меня не примут в Кембриджский университет?