Идентификация эльфа

Говорить ради приличия смысла не было, и оставшуюся часть пути молчали. Продолжили молчать и возле «пизанской башни» с растворителем, но это молчание уже больше напоминало сюрпляс, — продолжение разговора было неминуемым, но тот, кто заговорит первым, сходу оказывался в проигрышном положении. Бегемот терял меньше.

— В этой емкости растворитель…

— Я знаю, что в этой емкости, — довольно грубо перебил его эльф.

— В этом растворителе растворяется все, кроме золота и органического стекла, — невозмутимо продолжил Бегемот. — Именно из органического стекла сделан бассейн в цирке. Если бы Барнум не был натурой самодостаточной, я думаю, на дне бассейна были бы обнаружены какие–нибудь золотые побрякушки. Но у него действительно практически не было изъянов, так что никаких улик остаться не могло.

— Так зачем же вы меня сюда притащили? — снова перебил его Эрик, но реакция кота не изменилась.

— Но к нашему счастью, был в этом несовершенном мире еще и Альфред, личность, конечно же, тоже самодостаточная, но не совсем. Так что, если заглянуть на дно этой оригинальной емкости, то можно обнаружить довольно приметную оптическую линзу. Чем Улфи не шутит?

Даже при искусственном освещении было хорошо видно, как лицо Эрика наливается кровью. Эльф понимал, что кот провоцирует его, — при этом он, как лицо неофициальное и неответственное, мог блефовать, а мог и зажимать в своем шершавом кулачке «неубиенные истины».

— От вас так и прет ненавистью к эльфам, — ляпнул так и не сориентировавшийся Эрик.

Бегемот только улыбнулся в ответ на столь страшное в либерийской среде обвинение. Он уже давно приметил, что обвинение в ксенофобии в толерантном либерийском обществе было равнозначно признанию собственной неправоты, но как это ни странно выглядело со стороны, очень часто помогало ускользнуть от ответственности. Бегемот либерийцем не был, даже глубоко в душе.

— Ну, разве можно ненавидеть эльфов? — наигранно возмутился кот и взял паузу, будто ждал ответ на свой глупый вопрос.

— Вам можно, — брякнул очередную глупость Эрик.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Бегемот и продолжил. — Так что, будем заглядывать на дно емкости или ограничимся теорией? В конце концов, вряд ли кому–то в Либерии еще нужна эта линза. Разве что одной очень умной самке, как память.

— Чего вы хотите? — угрюмо спросил Эрик.

— Не так уж и много, — меня устроит даже до банальности тривиальный ответ на один–единственный вопрос: зачем эльфу понадобилось подставлять эльфа?

Несколько мгновений Бегемот был уверен, что Эрик скорее нырнет в «пизанскую башню», чем ответит на поставленный вопрос. Но Эрик был эльфом только один день в неделю, в один строго определенный день, до которого было еще далеко.

— Меня попросили об этом влиятельные члены эльфийской общины.

— Я почему–то так и подумал, — не упустил возможности поиздеваться кот.

Злобное выражение не продержалось на лице Эрика и нескольких секунд, сразу же уступив место смирению, которое вязалось с обликом заместителя директора бюро общественного спокойствия чуть ли не меньше чем искренность.

— Все именно так и есть, — как–то вяло попробовал убедить его эльф, будто устал это делать по несколько раз на день. — Они уверены в невиновности Вольфганга и считают, что доказать ее не составит особого труда. Тем самым последние недоброжелатели эльфов вынуждены будут умолкнуть навсегда, а Вольфгангу уготована вечная слава героя–мученика. И чем быстрее все закончится, тем лучше. Это все, что я могу вам сказать.

— Это и так больше того, на что я рассчитывал, — честно признался Бегемот и не задал больше ни одного вопроса. В награду Эрик доставил его на своем автомобиле обратно в город.

Засыпая в ту ночь, Бегемот был уверен в нескольких вещах: Вольфганг невиновен, Эрик не врал, рассуждения эльфов не лишены здравого смысла, и эльф никогда не сдаст эльфа. Но не прошло и часа после пробуждения, как от этой уверенности не осталось и следа. В роли разрушителя вполне предсказуемо выступил убежденный экзистенциалист Гермес.

Гермес впервые за время знакомства с Бегемотом оказался в номере раньше, чем запах пота и перегара. Даже характерная одутловатость лица куда–то подевалась. И вообще, кот впервые в жизни увидел взбешенного крота.

— Что ты вчера вытворил? — заорал он на иностранного эксперта так, словно перед ним какой–нибудь посыльный–неумеха.

— Нужно было не бухать, а составить мне компанию, тогда бы и голова не болела, и был бы в курсе всех событий, — упрекнул его Бегемот, переворачиваясь на другой бок.

— Ты просто мне завидуешь, алкаш–неудачник. И голова у меня уже не болит, и это ты — не в курсе событий.

Нехорошее предчувствие заставило кота развернуться обратно. И действительно, как только он принял предыдущее положение, брошенная кротом газета встретилась с лицом Бегемота. В этот раз нужная заметка была именно на первой полосе в рубрике «сенсация». Кот начал читать вслух: