Идеологические кампании «позднего сталинизма» и советская историческая наука (середина 1940-х – 1953 г.)

Но серьезные коррективы в «бои за историю» Крыма внесла языковедческая дискуссия 1950-го года. В ее ходе И. В. Сталин выступил с серией публикаций, в которых опровергал все теоретические построения Марра. В среде археологов и специалистов по древней истории это привело к радикальной ревизии уже вышедших из печати исследований. Теперь от ученых требовалось пересмотреть стройную схему превращения древнего населения Крыма в славян. П. Н. Шульц оказался под ударом из-за своих марристских теорий, хотя и не потерял своего влияния, продолжая считаться ведущим крымским археологом.

Осенью 1951 г. в Отдел науки при ЦК пришла записка секретаря Крымского обкома ВКП (б) П. И. Титова, посвященная «извращениям в освещении истории Крыма». Ясно, что вмешательство местного партфункционера в сложные научные проблемы было обусловлено не его интересом к прошлому. Вероятнее всего, он хотел этим вопросом привлечь к себе внимание начальства в Москве, что послужило бы хорошим карьерным трамплином в будущем. И, надо сказать, ему это удалось.

В записке указывалось, что «во многих исторических работах, особенно опубликованных в период до Великой Отечественной войны, имеет место идеализация татаро-турецкого периода в истории Крыма, неправильная оценка присоединения Крыма к России, которое рассматривается как сплошное зло для исторических судеб населения Крыма… В исторической литературе до сих пор не разоблачена созданная буржуазными германскими историками антинаучная “теория” о крымских готах — предках современных германцев»[1451]. Итак, «готская» проблема оказалась дополнена, и даже отодвинута на второй план еще и «крымско-татарским» вопросом. Очевидно, что это стало следствием депортации крымских татар в 1944 г. и необходимости исторически обосновать их выселение из Крыма и даже вытравить историческую память о них.

По факту присланной записки было дано поручение отнюдь не рядовым сотрудникам отдела Ю. А. Жданову и А. М. Митину, которые представили свои соображения на этот счет. Их записка на имя М. А. Суслова датирована 19 января 1952 г. В ней они описали выявленные факты непатриотичного освещения истории Крыма и предлагали опубликовать специальную статью о задачах разработки истории Крыма в главном историческом журнале «Вопросы истории»[1452].

Отдел науки инициировал публикацию в «Вопросах истории» статьи крымских историков Е. В. Веймарна и С. Ф. Стржелецкого[1453]. Необходимо учитывать и то, что под предлогом борьбы с марризмом и извращениями истории Крыма авторы статьи лично для себя ставили далеко идущие цели подвинуть П. Н. Шульца и тем самым занять место ведущих специалистов в крымской истории.

В публикации отвергалась теперь уже антипатриотичная точка зрения о позднем появлении славян в Крыму. Не принималась и марристская по духу теория о генезисе крымских славян из скифов. Правильной объявлялась теория, по которой славяне появились здесь в первых веках нашей эры. Они активно вступали в контакты сначала со скифами, а затем и сарматами, но в отличие от них не оказались сметены волной гуннского нашествия. Крым, по этой теории, оказывался частью территории, на которой располагалась древнерусская народность (которая, впоследствии распалась на великорусов, белорусов и украинцев) и являлся форпостом ее культуры. Только татаро-монгольское нашествие оторвало Крым от Руси. Таким образом, утверждалась концепция общерусской истории средневекового Крыма. Готам в ней места просто не находилось, а татарам отводилась незавидная роль угнетателей.

Между тем в Симферополе была опубликована книга «Очерки по истории Крыма» (Симферополь, 1951) П. Н. Надинского. Автор утверждал, что между скифами, населявшими Крым задолго до появления готов, и славянами была генетическая связь, а в скифском (сколотском) языке складывались элементы древнерусского языка. Такое утверждение было явно марристским. Большое внимание автор уделил готам, доказывая, что они являлись «историографическим мифом» немецких историков[1454].