Идеологические кампании «позднего сталинизма» и советская историческая наука (середина 1940-х – 1953 г.)

М. В. Левченко, разбирая материал нового выпуска, высказался против того, что в статье В. Н. Лазарева про мозаики в Константинополе чересчур возвеличиваются труды американской экспедиции, проводившей их исследование. Выступил он и против печатания статьи американского византиниста Адамса (Горянов заверил, что работа уже исключена из издания). «О враге Советского Союза не стоит говорить в “Византийском временнике”, потому что наш орган должен четко прислушиваться к политической ситуации»[669], — заявил Левченко. Также он рекомендовал переработать статью Н. С. Лебедева о византинисте С. П. Шестакове, поскольку там не было критики его наследия.

З. В. Удальцова поддержала критику В. Н. Лазарева, порекомендовав также сократить в его работе количество ссылок на иностранном языке. Вообще, с ее точки зрения, Лазарев слишком восхвалял византийское искусство. Она указала на искусствоведа Н. Н. Брунова, который доказывал, что русское искусство XII в. находилось на более высокой ступени, чем византийское, поскольку являлось народным по содержанию[670].

Наконец, З. С. Мосина упрекнула редколлегию в том, что в передовой нет ответа на вышедшие рецензии, а в издании отсутствует критика зарубежных историков[671].

На этом бесконечные заседании не завершились. 1 октября 1948 г. было созвано производственное совещание сотрудников сектора истории Средних веков. Его вновь открыл, на правах руководителя, многострадальный Е. А. Косминский. От него требовалась покаянная речь, и она прозвучала. Упомянув сессию ВАСХНИЛ, на которую необходимо было равняться, он сказал о важности борьбы с буржуазным влиянием. В его речи прозвучала и априорная констатация кризиса зарубежной науки: «Нам приходилось приводить сравнения между той работой, которая ведется у нас в Советском Союзе, и ведется за рубежом, констатируя быстрый подъем у нас и одновременно констатируя падение истории как науки в зарубежных буржуазных странах»[672].

Затем он сосредоточился на «недостатках» вышедших сборников «Средние века» и «Византийский временник». Коснувшись фигуры своего учителя Д. М. Петрушевского, Косминский вынужден был сказать: «Для своего времени это, несомненно, крупнейший ученый сыграл большую роль в истории русской науки, русского просвещения, но конечно это историк буржуазный, историк не марксист, в последние годы своей деятельности отошедший еще дальше от марксизма. В своей статье я высказываю неправильную мысль, что Петрушевский воспитал целое поколение историков-марксистов»[673]. Слишком много внимания уделили и Ф. И. Успенскому, культ которого «заслоняет горизонт советским историкам»[674]. Посетовал он и на плохую работу редакции сборников. Недостаточно активен и сектор истории Средних веков.

Следом выступила Н. А. Сидорова. Она назвала мнение о связи между дореволюционной историографической традицией и советской исторической наукой «теорией единого потока». Естественно, это объявлялось неверным. Она высказалась против статьи А. И. Неусыхина о Петрушевском, назвав ее слишком личной, неуместной и полной преклонения ученика перед учителем. Но наибольший интерес представляет ее мнение об активизации актуальных исследований. Н. А. Сидорова считалась представителем партийной линии, поэтому ее голос имел вес. «Мне кажется, что недостаточная партийность, недостаточная боевитость сектора особенно сказывается на одном вопросе… Я имею в виду вопрос о так называемых идеологических темах. Дело в том, что мы все отлично знаем, — мы все работаем на фронте медиевистики, — какую огромную роль в эпоху средних веков играла католическая церковь. Сейчас, когда Ватикан является передовым отрядом воинствующей империалистической буржуазии, наш сектор, мне думается, не может стоять в стороне от изучения истории папства, от правильной марксистской оценки папства»[675], — говорила она.

Следом выступила молодая З. В. Удальцова, указавшая, что полным ходом идет работа над вторым томом «Византийского временника», и редколлегия многое из критики учла. Тем не менее, есть и серьезные недостатки. Она выступила против статьи Н. С. Лебедева, посвященной классику византиноведения С. П. Шестакову, назвав последнего реакционным историком. Такие же возражения вызвал и некролог Д. В. Айналову, написанный его учеником Л. А. Мацулевичем, где, по мнению выступавшей, абсолютно отсутствовал элемент критики Д. В. Айналова. Наконец, крамолу она нашла и в статье В. Н. Лазарева о византийской мозаике. В ней прозвучали комплименты американским ученым, занимавшимся расчисткой мозаик Св. Софии. Это была расценено как «восхваление американской науки»[676]. Кстати, ни одна из указанных работ во второй том так и не вошла.