Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«30 VI [1947]. В “Лит[ературной] газете” от 21 VI – невежественная и глупая статья какого-то Я. Каменского обо мне, по поводу статьи о “Войне и мире”. Организованная травля. В “Большевике” Рюриков по вопросу о Лескове (теперь Лениздат побоится напечатать мою вступит[ельную] статью); сборник “Русские классики и театр” (ВТО) вышел без моей статьи о драматургии Лермонтова – побоялись. Интересно, как будет с моей статьей о Ленине в “Вестнике ЛГУ”. Я становлюсь запрещенным автором. Невольно приходит мысль, что обо мне будут иначе писать лет через 25 – не раньше»[1644].

«8 VII [1947]. Вчера ред[актор] Лениздата М. М. Смирнов сообщил мне по телефону, что статья моя о Лескове, по решению главной редакции, не пойдет – том выйдет без статьи. Сегодня я написал в редакцию, что новой работы для Лениздата делать не буду и что считаю договор на Лермонтова расторгнутым. Итак, статья о войне у Л. Толстого не пошла в “Трудах” Института, статья о драматургии Лермонтова в сборнике Инст[иту]та театра и музыки (“Русские классики и театр”) не пошла (они даже не сочли нужным сообщить мне об этом), статья о Лескове в однотомнике не пошла. Чудно! Я становлюсь нецензурным автором»[1645].

«[9 сентября 1947]. 7 го вечером был у меня П. Тимофеев – завтра держит экзамен в аспирантуру. Его вызвал к себе Деркач (партком), говорил с ним обо мне. Гадко! Они создают мне лишнюю рекламу среди студенчества. Есть опасность, что Шура Гаркави[1646] не пройдет. Ужасно!»[1647]

«[11 сентября 1947]. Сегодня заходил Шура Гаркави: выдержал экзамены отлично. Деркач вызывал его тоже – и тоже говорил с ним обо мне»[1648].

Начало травли М. К. Азадовского

Не успели на факультете обсудить статью о Б. М. Эйхенбауме, как спустя неделю, 29 июня 1947 г., та же «Литературная газета» печатает статью В. М. Сидельникова с не менее резким заголовком: «Против извращения и низкопоклонства в советской фольклористике». Но если Б. М. Эйхенбаума, как можно было видеть, не критиковал лишь ленивый, то статья Сидельникова вводит в круговорот событий новую жертву – профессора М. К. Азадовского. Причем ученый не только обвиняется в идеологических ошибках, но и связывается с героиней постановления ЦК А. А. Ахматовой, что делает обвинения еще более серьезными: