«Наше народное творчество неразрывно связано с художественной литературой, музыкой, театральным искусством, оно входит в общий золотой фонд русского искусства.
Но среди литературоведов были горе-теоретики, говорившие о том, что фольклор – это извращенная, опустившаяся, снизившаяся культура. Лучшие художественные образцы русского фольклора они возводили к западным источникам, весь наш былинный эпос приписывали влиянию “варяжских пришельцев”.
Анна Ахматова, например, в своей статье “Последняя сказка Пушкина”, опубликованной в 1933 году в ленинградском журнале “Звезда”, возводя пушкинскую “Сказку о золотом петушке” к западноевропейскому источнику, обвиняет великого русского писателя в том, что он “простонародностью” снизил лексику и все персонажи западноевропейского источника. Может ли быть более яркий пример низкопоклонства перед иностранщиной! Лженаучную, в корне порочную “теорию” Ахматовой повторял на все лады ленинградский фольклорист М. Азадовский. Он возвел и другие сказки Пушкина к иностранным источникам, в частности к немецким. В ряде своих статей он пытается снизить значение Арины Родионовны для творчества Пушкина (статья “Арина Родионовна или бр[атья] Гримм?” в “Литературном Ленинграде”, статья “К истории сказки Пушкина ‘О рыбаке и рыбке’ ” в “Резце” и др.).
Любовь Пушкина к русской народной сказке проф[ессор] Азадовский всецело приписывает влиянию сборников бр[атьев] Гримм и произведений американского писателя Вашингтона Ирвинга, следуя в этом рабски “доводам” Анны Ахматовой. Называя ошибочными взгляды исследователей, считавших “Сказку о рыбаке и рыбке” русским национальным произведением, проф[ессор] Азадовский утверждает, что “Сказка Пушкина совершенно чужда русской традиции, но примыкает всецело к традиции западноевропейской. Ближе всего она к сказке сборника бр[атьев] Гримм”. И дальше: “Из иностранных источников заимствован Пушкиным и ряд других его сказок”. Проф[ессор] Азадовский доказывает, что в основе сказки о мертвой царевне лежат также сказки братьев Гримм, что “Сказка о золотом петушке” является переработкой новеллы Ирвинга, что в основе “Сказки о царе Салтане” лежат самые разнообразные источники, как устные, так и книжные, как русские, так и западноевропейские.
Возведение сказок Пушкина к иностранным источникам – вредная теория, требующая всяческого порицания и осуждения. Однако подобное преклонение перед западноевропейской культурой имеет место и в других работах проф[ессора] Азадовского…»[1649]
.