Читаем Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 полностью

«Большим пороком являются все еще не изжитые элементы раболепия и низкопоклонства некоторых наших ученых перед буржуазной наукой и культурой.

Низкопоклонство перед всем зарубежным воспитывалось веками в среде интеллигенции правящими классами царской России, оно активно поддерживалось также господствующими классами иностранных государств, стремившихся духовно и экономически поработить царскую Россию.

Элементы низкопоклонства перед буржуазной наукой и культурой имеются и в среде некоторой части советской интеллигенции. ‹…›

Преклонение перед Западом в области литературоведения, а также театроведения во многом связано с формалистическими элементами теории А. Н. Веселовского и особенно его эпигонов, которые в своей литературной практике широко пользуются порочным методом сравнительного анализа.

Вместо того, чтобы искать в искусстве отражения жизни и самой жизнью объяснять мотивы искусства, эти горе-литературоведы предпочитают оставаться в пределах литературных сопоставлений и ищут сходные образы и мотивы в произведениях западно-европейских авторов. Эти сравнения сводятся к замаскированному утверждению, будто бы русская литература является подголоском литературы Запада. Естественно, что подобная теория кабинетного творчества не имеет ничего общего с творческим методом советской литературы – социалистическим реализмом.

Мы не отрицаем заслуг А. Н. Веселовского в развитии русской филологии, но мы должны критически отнестись к его наследству, понять ошибочность его методологии. Особо сильный огонь критики должен быть направлен против подражателей Веселовского, отражающих его ошибочные взгляды.

Руководствуясь антинаучным методом сравнительного анализа, формалисты доходят до того, что творчество Грибоедова они рассматривают как результат влияния Мольера, творчество Пушкина как результат влияния Вольтера, Парни, Байрона, Шелли, Вальтер Скотта и многих других западных писателей.

Губительное влияние формалистического метода в литературоведении полностью сказалось, например, на работе проф[ессора] Нусинова о творчестве Пушкина, которого он в своей путанной, противоречивой книге низвел до роли подражателя творчеству западноевропейских писателей.

Это неуважение к родной литературе, непонимание ее самостоятельных путей развития, ее самобытности приобретает иногда и другую форму. Последователи формалистического “сравнительного метода” берут творчество гениального русского писателя и сопоставляют его с творчеством второстепенных русских писателей той же эпохи, механистически подбирая параллели из творчества второстепенных писателей к произведениям великого мастера.

Так, проф[ессор] Эйхенбаум в своей работе о Лермонтове механистически подобрал параллели чуть ли не к каждой строчке лирики гениального Лермонтова из второстепенных поэтов лермонтовской эпохи. Великий Лермонтов в изображении Эйхенбаума стал выглядеть плагиатором, ловко обокравшим своих меньших собратьев.

Во всех приведенных случаях антипатриотическое отношение к русскому искусству и литературе связано с непониманием подлинной природы художественного произведения, с буржуазными теориями и методами исследования.

Рекорд низкопоклонства побил Леонид Гроссман в своей книге “Театр Тургенева”. Известно, что Тургенев презирал искусство кабинетное, питавшееся другими искусствами, а не жизнью. И вот драматургию такого писателя Гроссман чуть ли не целиком сводит к западным образцам. “Историческая линия развития тургеневского театра, – пишет Гроссман, – идет от Байрона и Альфреда де Мюссе к Оффенбаху и Лекоку”.

Таковы “перлы” книги Гроссмана, пронизанной низкопоклонством перед Западом и неуважением к родному искусству. Можем ли мы спокойно относиться к такого рода “обобщениям и выводам”, которые принижают великих гениев нашего народа?

Нет сомнения в том, что подобное “творчество” найдет самое суровое осуждение со стороны нашей общественности. Мы должны восстановить историческую справедливость и поднять роль ваших величайших деятелей науки, техники, литературы и искусства как прошлого, так и настоящего.

Задача профессоров и преподавателей состоит в том, чтобы во всей полноте освещать в лекциях, учебниках, научных трудах великие достижения нашей русской культуры и на этих достижениях воспитывать у нашей молодежи великое чувство советского патриотизма.

Наша страна стоит во главе всего прогрессивного мира. Вступление СССР в полосу завершения строительства социализма и перехода к коммунизму означает новую ступень в повышении материального и культурного уровня народа.

Гарантией успеха дальнейшего движения вперед советской науки и техники и культуры является прежде всего то, что во главе культурного строительства, как и в области всего социалистического строительства, стоит величайший ученый нашего времени – товарищ Сталин.

Советский народ под руководством большевистской партии, под руководством своего великого вождя и учителя товарища Сталина уверенно идет по пути дальнейшего расцвета экономики, культуры и могущества нашей Родины, по пути к коммунизму»[1677].

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука