Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Одновременно прокуратурой Ленинграда вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников УУР ГУВД Леноблгорисполкомов и УКГБ по Ленинградской области, проводивших обыск у Вас в квартире 19.12.80, за отсутствием в их действиях состава преступления.

И точка. Никакие попытки опротестовать это решение успеха не имели. В качестве иллюстрации приведем лишь несколько примеров, по одному на каждую структуру власти, которая участвовала в его деле, – исполнительную, судебную, партийную…

Начнем со следователя Каменко. Вскоре после своего оправдания Азадовский узнал, что Евгений Эмильевич, так ловко слепивший, а позже разъединивший два уголовных дела, его и Светланы, и уволенный из МВД в 1983 году «по несоответствию», вполне комфортно чувствует себя на юридическом факультете ЛГУ и готовится получить диплом юриста. 29 апреля 1989 года Азадовский обратился с заявлением в Ленинградский университет сразу в три инстанции: в деканат юридического факультета, партком ЛГУ и редакцию газеты «Ленинградский университет». Изложив факты «вопиющих отступлений от принципов социалистической законности» в работе бывшего следователя, он закончил свое обращение словами:

Может ли человек, запятнавший себя в прошлом серьезными правовыми нарушениями, учиться на юридическом факультете? Как будет использован диплом юриста в таких руках? Сколько безвинных людей окажется опять за решеткой? Считаю, что юристами в нашей стране могут быть только люди, безупречные в профессиональном и нравственном отношениях.

Реакция на это заявление была незамедлительной. Уже 3 мая Азадовского пригласил для беседы декан заочного отделения юридического факультета ЛГУ профессор Вадим Семенович Прохоров – обещал разобраться, просил предоставить дополнительные документы… Во время их второй встречи уверил, что сделает все возможное. Но единственное, что он сделал, – положил письмо и бумаги Азадовского под сукно, а затем… выдал Е.Э. Каменко диплом об окончании юрфака.

Однако, как мы сказали, Азадовский послал свое письмо в три инстанции. Реакция юридического факультета ЛГУ известна; партком ЛГУ предпочел отмолчаться; зато газета «Ленинградский университет» ответила письмом, в котором сообщила о решении редакции: наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Как только Азадовский узнал, что все обещания В.С. Прохорова не имели последствий, если не считать, конечно, выданный Каменко университетский диплом, он вторично обратился в партком ЛГУ и редакцию университетской газеты. «Следовало бы крепко задуматься, – вопрошал Азадовский, – кому вручил Прохоров диплом юриста?! И как он будет использован в таких руках?»

Тогда редакция газеты решила осветить инцидент и выделила для этой цели молодого талантливого журналиста – студента юридического факультета Евгения Никандровича Тонкова (в 1990 году он окончит ЛГУ по специальности «правоведение» и в том же году начнет адвокатскую практику по уголовным делам). Нужно отдать должное мужеству студента, который, еще не окончив университет, занялся расследованием подобного дела. В номере от 6 октября 1989 года этому сюжету был посвящен целый разворот. Статья называлась так, что ее нельзя было не прочесть: «Порча человеческая». Без всяких реверансов студент Тонков писал правду о профессоре своего факультета В.С. Прохорове, хотя шел, конечно, на определенный риск – он вполне мог, в отличие от Каменко, остаться после публикации этой статьи без университетского диплома.

Но больше всего автора волновала судьба человека, жизнь которого была изувечена системой: