Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Судя по тому, что нам уже известно, автор этого текста был наиболее близок ко всему, что касается реализации дела Азадовского. Он курировал участие в операции агента «Рахманинова» и даже был отозван из отпуска ради такого масштабного дела – одного из первых в послужном списке чекиста Кузнецова.

Что бы ни говорилось относительно знакомства Светланы с «Беритом», теперь мы определенно знаем, что в окружении Светланы был еще один агент – «Юнга»; он-то и познакомил ее с «Хасаном». Именно поэтому версия о «подставе» агента не выдерживает критики.

Кроме того, мы знаем, что днем 18 декабря на Литейном состоялось оперативное совещание, на котором были согласованы дальнейшие действия чекистов; это произошло, вероятно, сразу после телефонного разговора Светланы с Азадовским и оперативного сообщения по результатам «прослушки». Всем участникам совещания было ясно, что нынче вечером мышеловка захлопнется.

Попутно возникает риторический вопрос: что же происходило в том самом кафе на улице Восстания? Кто находился там в момент встречи Светланы с «Беритом»? Какие-то посетители или только сотрудники КГБ? Ведь там присутствовали одновременно и «Берит», и два оперативника, и сотрудники из службы наружного наблюдения…

Открываются также подробности обыска у Светланы 20 декабря: и там, оказывается, тоже были сотрудники КГБ – все тот же П.Г. Поздеев и А.В. Кузнецов. Нужно ли говорить, что в протоколе обыска не нашлось следов их присутствия…

Однако и это не финал. Теперь мы имеем подтверждение тому, что Вадим Розенберг – та самая «наседка» в камере Азадовского в Крестах – был туда подсажен именно 5-й службой УКГБ.

Подтверждает Кузнецов и свои «встречи» с друзьями Азадовского, отразившиеся в жалобах последнего.

И в заключение А.В. Кузнецов останавливает внимание на том, что «расшифровка» его была произведена Азадовским на основании «акта об уничтожении литературы, с которым… он был ознакомлен». На самом деле с этим актом Азадовский смог ознакомиться намного позже, чем узнал фамилии Кузнецова и Безверхова, которые он упоминал в своих жалобах, прилагая опять же фотокопии их «визиток».

Что касается Ю.А. Безверхова, к тому времени подполковника госбезопасности, то он давал свое объяснение В.М. Прилукову 13 декабря: