Идет охота на волков…

Считай по-нашему, мы выпили не много —
Не вру, ей-богу, — скажи, Серега!
И если б водку гнать не из опилок,
То чё б нам было с пяти бутылок!

…Вторую пили близ прилавка в закуточке, —

Но это были еще цветочки, —
Потом — в скверу, где детские грибочки,
Потом — не помню, — дошел до точки.

Я пил из горлышка, с устатку и не евши,

Но — как стекло был, — остекленевший.
А уж когда коляска подкатила,
Тогда в нас было — семьсот на рыло!

Мы, правда, третьего насильно затащили, —

Ну, тут промашка — переборщили.
А что очки товарищу разбили —
Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,

Что — не буяньте, что — разойдитесь.
На «разойтись» я сразу ж согласился —
И разошелся, — и расходился!

Но если я кого ругал — карайте строго!

Но это — вряд ли, — скажи, Серега!
А что упал — так то от помутненья,
Орал не с горя — от отупенья.

…Теперь дозвольте пару слов без протокола.

Чему нас учит семья и школа?
Что жизнь сама таких накажет строго.
Тут мы согласны, — скажи, Серега!

Вот он проснется утром — протрезвеет — скажет:

Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет!
Так отпусти́те — вам же легче будет:
Чего возиться, раз жизнь осудит!

Вы не глядите, что Сережа все кивает, —

Он соображает, все понимает!
А что молчит — так это от волненья,
От осознанья и просветленья.

Не запирайте, люди, — плачут дома детки, —

Ему же — в Химки, а мне — в Медведки!..
Да все равно: автобусы не ходят,
Метро закрыто, в такси не содят.

Приятно все-таки, что нас тут уважают:

Гляди — подвозят, гляди — сажают!
Разбудит утром не петух, прокукарекав, —
Сержант подымет — как человеков!

Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.

Я рупь заначил — опохмелимся!
И все же, брат, трудна у нас дорога!
Эх, бедолага! Ну спи, Серега!

1971

Песня конченого человека