Иди и не греши

— Нет, — сказала Валерия. — Где-то рядом. Вы лишнего про нас не думайте, — усмехнулась она, — мы иконами не торгуем, но вот потир золотой, семнадцатого века, мы недавно действительно реализовали… Ой, что это я! — испугалась она. — Опять наболтала лишнего!..

Дима кивнул головой.

— А вы знаете, что такое этот потир?

— Кубок такой, — объяснила Валерия. — Бояре из него вино пили на пирах.

Дима не стал с ней спорить, только кивнул головой и отвернулся в окно. Валерия помялась еще немного и решилась наконец:

— Ладно, я все таки пойду! В конце концов, голову мне не отрубят, ведь так?

Дима кивнул ей, чуть улыбнувшись, и Валерия отправилась в путь по вагонным коридорам к своему боссу, который ехал в спальном вагоне. Дима проводил ее взглядом, думая при этом совсем о другой женщине.

Больше он Валерию в живых уже не видел.

2

Увлеченный разговором с соседями, — те по какому-то случаю выяснили, что он является насельником Ксенофонтова монастыря и засыпали его расспросами об обрядах, обычаях и ценах на совершение треб, — Дима на время забыл про словоохотливую Валерию, и только перед самым сном соседка первая спохватилась:

— А где ж девушка наша? В ресторане пропала, никак?

— У нее тут начальник где-то есть, — успокоил Дима. — Она к нему пошла.

— А-а-а, — многозначительно протянула женщина и усмехнулась.

— Чего же она не с ним вместе-то поехала, — заметил сосед. — Обычно начальники таких с собой вместе сажают, для всякой надобности.

Женщина хихикнула, да и сам сосед хмыкнул, чтоб никто не сомневался в надобностях, какие он имел в виду. Дима их разговор поддерживать не стал, вышел в коридор, чтобы прочесть про себя в сосредоточении вечернее молитвенное правило, для чего начертал на стекле вагонного окна пальцем крест, после чего вернулся и полез к себе на верхнюю полку.

Утром он поднялся рано, когда поезд стоял на какой-то станции, и вышел из вагона вдохнуть морозного воздуха. Все еще спали, стояла тишина, даже поезда на станции затихли. Только внизу у двери вагона переговаривались проводники.

— Переворошили там весь вагон, — говорил один оживленно. — Мишка Матвеев перепугался, у него там ящик водки в загашнике был…

Второй усмехнулся.

— Может, действительно, его баба, а?..

— Да какое там, — махнул рукой первый. — Девка вроде приличная, в костюмчике… Даже жалко, честное слово.

— Так ее там поимели или как?

— А кто знает? Будут экспертизу проводить, там выяснят. Вроде, как неловко в туалете-то насильничать.

— Это как сказать, — оживленно возразил второй. — Я как-то на стоянке открываю своим ключом туалет, а там двое, понимаешь ли, мужик и девка — очень ловко устроились… Хе-хе…

Дима слушал их в полуха, но упоминание о какой-то девушке его насторожило. Он сразу вспомнил про Валерию.

— Что случилось-то, мужики? — спросил он, подойдя к проводникам.

Первый глянул на него с сомнением, почесал щеку и сказал:

— Бабу убитую нашли в вагоне…

— В нашем?

— Нет, в пятом. Задушили ее, выходит.

— Опознали? — спросил Дима.

— Не-а… Кто же ее теперь опознает?

— Ведь пассажирка, наверное, — сказал Дима. — Видели ее, значит. Опросить следовало, что ли…

— Да уж, без тебя разберутся, — вступил второй проводник.

— Ночью ее нашли, — пояснил первый. — Кто же будет людей будить, опрашивать?..

— А где она теперь? — спросил Дима.

— А тебе на что?

— Посмотреть, — сказал Дима. — У нас в купе девчонка была, ушла вечером и не вернулась. Может, она?

— Да гуляет твоя девчонка где-нибудь, — махнул рукой второй. — Вон у Люськи Цаплиной в вагоне такой бардак ночью был!..

— Ты дойди до четвертого вагона, — предложил первый, — документы только с собой возьми. Там милиционер сидит, стережет девку-то… Может, он тебе ее и покажет.

Поезд вскоре тронулся, и Дима, постояв некоторое время у окна, помолившись и совершив потом все полагающиеся процедуры в туалете, решил все же сходить в четвертый вагон, хотя это и было достаточно далеко. Он дошел только до вагона-ресторана, закрытого на ночь, и в досаде вернулся. Но Валерия действительно не ночевала, и Дима ясно понимал, что убитая девушка очень может оказаться именно ею. Это его пугало, и он с трудом вспоминал их вчерашние разговоры про каких-то то ли бандитов, то ли конкурентов, которых так боялась девушка. Вспомнил про чемоданчик, который унесла Валерия. Она, кажется, дала понять, что там могли оказаться деньги. А за деньги нынче убивали с легкой душою, потому что это вписывалось в схему рыночных отношений.

На какой-то станции Дима перебежал по перрону до четвертого вагона и сразу натолкнулся на двух милиционеров, рядового и лейтенанта.

— Ты чего тут бегаешь? — рявкнул рядовой. — Откуда взялся.

— Спокойно, командир, — прервал его Дима. — Я из четырнадцатого вагона. Услышал, что нашли девушку убитую, вот и прибежал.

— От кого услышал? — спросил с подозрением лейтенант.

— Да от проводников же, — объяснил Дима. — Я бы и раньше пришел, да вагон-ресторан закрыт. Дело в том, что…

— А зачем тебе девушка убитая? — перебил его рядовой. — Ты что об этом знаешь, а?