Иди и не греши

После каждого раздела псалтыри следовало читать монастырские поминальные книги, толстенные гроссбухи, где хранились записи еще прошлого века, а также новые списки, составленные уже после возрождения обители. Было много споров о том, следует ли им читать помянники дореволюционной эпохи, извлеченные из архивов, ведь речь шла о людях, которых никто из ныне живущих и знать не мог, но собор старцев решил чтение это возобновить, дабы в том вернуть преемственность монастыря нынешнего обители прежней. Хоть Дима и опасался, что его потянет ко сну в церковном полумраке, слабо освещенном свечами, но все два часа положенного чтения он провел, как на едином дыхании, и когда на ступенях послушалось кряхтение схимонаха Вассиана, который шел ему на смену, то Дима даже удивился тому, что его время прошло.

— Димитрий, ты, что ли? — спросил скрипящим голосом Вассиан. — А Елеазар, что же, уехал?

— Уехал, — сказал Дима. — Чти, отче, далее, и обо мне помолись.

— А я вот уже восемь лет отпуска не знаю, — со вздохом сказал Вассиан. — Да и не положено мне.

Сказано это было с чувством, не украшающим схимника, но Дима знал, что отец Вассиан помалу юродствует, дабы не возгордиться схимой своей. Они раскланялись на прощанье, и Дима пошел спать.

Однако заботы прошедшего дня на этом не кончились. Не успел он разложить постель, как услышал стук в дверь, и глухой голос произнес:

— Боже наш, помилуй нас…

— Аминь, — отозвался удивленно Дима и невольно глянул на часы.

Было уже четверть третьего, и гости в такое время обычно его не посещали. Он открыл дверь, и еще больше удивился, увидев перед собой мрачного Григория, смиренно склонившегося, но даже в этом своем смирении не скрывавшего недоброжелательности.

— Чего тебе, брат-вратарник? — спросил Дима устало.

— Прости, брат, — пробормотал Григорий, глядя в пол. — Отец архимандрит просит тебя, если можешь, заглянуть к нему для беседы.

— Чего это ему не спится? — пробормотал Дима, не испытывая желания идти среди ночи к Флавиану, чтобы выслушивать очередную порцию лицемерного благочестия.

— Молимся мы, — отвечал Григорий.

Дима вздохнул и пошел с ним.

10

Отец Флавиан проживал в соседнем корпусе, на втором этаже, и когда Дима с Григорием проходили по двору, их окликнул молодой послушник, стоявший на дежурстве у святого колодца. Григорий посоветовал ему читать Иисусову молитву и не вмешиваться в дела монахов.

Флавиан в келье был не один, здесь же находились бригадир Алексей и отец Зосима. Это сильно походило на какое-то конспиративное совещание, и Дима невольно усмехнулся этому сходству.

— Мир вам, отцы честные, — поздоровался он. — Почто подняли меня, отец архимандрит?

— Садись, — сказал ему Флавиан строго.

Дима оглянулся, Григорий остался стоять у дверей, и это выглядело зловеще. Он сел на предложенный стул и скрестил руки на груди.

— Что-нибудь важное?

— Эти люди, — спросил Флавиан, глядя на него пристально. — Ты их знаешь?

— Кого? — переспросил Дима.

— Убитого, — сказал Флавиан. — И эту девицу, что с ним была.

— Да знаеть, батюшко, знаеть, — встрял Зосима. — Вин з нымы знайомый, я ж говору…

— Помолчи, — оборвал его Флавиан, и отец Зосима испуганно осекся.

— Вы что же, следствие ведете? — спросил с усмешкой Дима.

— Это правда, что ты был замешан еще в одном убийстве? — спросил Флавиан. — В поезде?

— Вы меня зачем подняли? — спросил Дима устало. — Все эти вопросы могли бы и завтра задать?

— Завтра? — усмехнулся Флавиан. — А ты уверен, что завтра не появится еще один покойник?

— Или покойница, — добавил, хихикнув, Алексей.

Флавиан бросил на него злобный взгляд, и тот примолк. Дима отметил про себя, что отец архимандрит не очень-то владеет ситуацией, его подручные проговоривались раз за разом.

— Вас это сильно беспокоит? — спросил он. — Или вы о чем другом заботитесь?

— Я о тебе беспокоюсь, — сказал Флавиан. — Похоже, ты слишком много знаешь.

— Это мои проблемы, — усмехнулся Дима. — Да и вы, отче, знаете немало.

— Это жестокие люди, Димитрий, — сказал Флавиан. — Они не станут церемониться, если почувствуют для себя угрозу.

— Вы их так хорошо знаете? — удивленно спросил Дима.

— Да, — сказал Флавиан. — Я их знаю. Полагаю, и ты с ними знаком, не так ли?

Дима на мгновение задумался. Он вспомнил тех парней, что мелькнули в вагоне-ресторане, представил себе всю меру их опасности и никак не мог предположить, что их могло связывать с отцом Флавианом.

— Вы с ними разговаривали? — спросил Дима.

— Да, — сказал отец Флавиан. — Вчера утром один из них подходил ко мне. Мы некоторым образом знакомы.

— И после этого вы направились ко мне в библиотеку? — вспомнил Дима.

Флавиан промолчал.

— Зараз воны до мэнэ пытають, — пожаловался с досадой Зосима, — де ти гроши, шоб воны сказылысь…

— Кстати, а вы как в этой истории оказались, отец Зосима? — спросил Дима.

— Я же тебе говорил, его подставляют, — попытался объяснить отец Флавиан.

— Вы об этом как-то неясно рассказали, — сказал Дима. — Зачем его подставляют, и каким образом его визитка оказалась у преступников?

— Визитка? — удивленно спросил Флавиан.

— Яка визитка? — не понял Зосима.