Иди и не греши

Он вышел, попрощавшись, и, когда шел по коридору, навстречу ему попалась целая процессия во главе с отцом Фотием и Никоном, направлявшаяся, судя по всему, к отцу архимандриту. Дима посторонился, пропуская их, но Фотий остановился.

— Димитрий, — спросил он строго. — Как долго продлится ваша работа в обители?

— Насколько сил хватит, — сказал Дима. — Работы там еще непочатый край. Вы вот, к примеру, знаете, что в наших местах проходил будущий патриарх Никон, и возникает версия, что он работал на строительстве надвратной церкви.

— Да, это очень интересно, — сухо кивнул Фотий. — Но мне доносят, что вы манкируете внутренним уставом общины, пренебрегаете послушанием и устраиваете какие-то вздорные кладоискательства. Мы не можем долго терпеть такое решительное небрежение.

Рядом с ним стоял отец Никон и тоже смотрел на Диму строго.

— Про кладоискательство, это в точку, — не удержавшись, отвечал Дима. — Тут вокруг этих монет такие страсти закрутились, голова кругом идет. Да вам сейчас отец Флавиан сам расскажет, это же ужас просто какой-то.

Фотий неожиданно покраснел и, не добавив больше ни слова, проследовал со всеми своими сопровождавшими мимо.

Дима прошел по двору, пытаясь успокоиться, и у дверей старого братского корпуса, где он проживал, встретил Натали.

— Поздравить вас с причастием? — улыбнулся он.

Она грустно покачала головой.

— Когда исповедовавший батюшка выслушал мою исповедь, — сказала она со вздохом, — то запретил мне и думать о скором причащении. Представляете, мне назначен месячный пост!

— Это не так много, — поспешил ее утешить Дима.

— Без мяса, яиц, молока!..

— Не более, чем диета, — сказал Дима.

— Там еще есть некоторые ограничения, — хмыкнула она. — Но более всего меня ужасает ежедневное посещение церковных богослужений. Это просто невозможно!..

— Я вам искренне сочувствую, — признался Дима. — Хотите поговорить об этом с отцом Феодосием?

Она кивнула.

— Конечно. Я в полной растерянности.

Дима кивнул головой.

— Скажите-ка, Наташа… Вас ждут дома какие-то дела?

— Разумеется, мне надо искать работу!

— Почему бы вам не остаться на этот месяц при монастыре, — сказал он. — У меня найдется для вас переводная работа, да и посещение богослужений не будет для вас столь тягостным.

Она его не понимала.

— Остаться здесь?.. На целый месяц?..

— Как раз скоро начинается Рождественский пост, — сказал Дима. — Представляете, вместе с вами будет поститься целый монастырь.

Она покачала головой и усмехнулась.

— Я об этом не думала…

— Поговорите об этом с батюшкой, — посоветовал Дима, видя, что со стороны трапезной показалась фигура отца Феодосия. — И решите для себя заранее, как он благословит, так и будет.

— Легко сказать, — буркнула она.

— Ладно, я не прощаюсь, — сказал ей Дима и прошел в здание.

18

Теперь следствие заключалось в одном: в ожидании возможных действий пресловутого Звонка. Причем следовало иметь в виду, что действия эти могут быть самыми непредсказуемыми, и надо было быть готовым ко всему.

Не успел Дима прилечь, как к нему постучал Леонтий.

— Владыка зовет, — сообщил он.

— Старцев уже собрали? — спросил Дима.

— Собор старцев назначили на три часа, — отвечал Леонтий. — Пока владыка беседует с наместником и зовет тебя по какой-то нужде.

— Это что же, — удивился Дима, — значит, отца Фотия рядом нет?

— В том-то и дело, — улыбнулся Леонтий. — Когда еще удастся с владыкой поговорить. Поспеши, отче, может, и обители выйдет какая польза.

Дима быстро поднялся и поспешил в дом наместника, в кабинет на втором этаже. Архиерейские келейники задумчиво сидели над шахматами в гостиной, но когда Дима попытался пройти мимо них, его резко окликнули:

— Чего тебе, дядя?

— Владыка позвал, — сказал Дима. — Вероятно, хочет спросить, стоит ли ему доверять моим племянникам.

Замысловатой шутки «племянники» не поняли, но Диму пропустили.

В кабинете находились владыка, отец Дионисий и отец Лука. Пили чай и вели неторопливую беседу.

— Звали меня, владыченька? — спросил Дима.

— Звал, дорогуша, — дребезжащим голосом отвечал архиепископ. — Так что там у тебя за следствие такое ведется, расскажи.

Дима судорожно вздохнул.

— А это ничего, что отца Фотия нет? — сказал он. — Может, ему тоже интересно будет. Он меня только что в небрежении обличал…

— А ты и обиделся? — смеясь, спросил архиерей.

Он быд в прекрасном настроении.

— Вы скажите, ваше преосвященство, — сказал Дима. — Говорил он вам про наши коллекционные монеты?

— Так это история старая, — махнул рукой владыка. — Я думал, у вас чего поновее случилось.

— Так оно и есть самое новое, — заметил Дионисий. — Вчера только бригадира нашего зарезали.

— И еще двоих до этого убили, — добавил Дима. — В течение одной недели. Так что монетки эти, можно сказать, с каждым днем все дорожают.

Владыка нахмурился.

— Да, — сказал он. — Это негоже, братья. Эту обитель великий бессребреник создал, и вам о монетах печься не к лицу.

— Да мы и не о монетах печемся, владыченька, — сказал Дима. — Вы правильно сказали, не к лицу нам этот клад. Вот и хотим мы от него поскорее отделаться. Я так думаю, вернуть эти монеты ученым, пусть изучают, верно?