Иди и не греши

В другой раз Дима бы только посмеялся над их неуклюжими попытками представиться монахами, но теперь ему было не до смеха. Нож по-прежнему давил его в бок, и он пока не видел, как можно будет из этого положения удачно вывернуться. Но появление Левшина и Дружинина его уже успокоило, и он с легкой душой ждал развития событий именно от них.

Левшин отворил дверь своим ключом, и они вошли в тесные сени. Звонок явно нервничал, но капитан Левшин, стоя к нему спиной, добродушно бормотал:

— Я же тебя еще днем ждал, Дима. У меня для тебя и подарок приготовлен был…

Он открыл внешнюю дверь, потом повозился с внутренней, и Дима на протяжении всего этого времени слышал, как жарко дышит ему в ухо Звонок. Возникало впечатление, что он уже понял, что попал в засаду, и теперь искал удобного случая для бегства, но скорее всего это Диме только казалось.

— Быстрее, святой отец, — торопил Левшина Дружинин. — Я свой пост оставил…

— Успеешь еще, — пробурчал Левшин.

Он наконец открыл внутреннюю дверь, и Дима спросил:

— А сигнализацию еще не включили?

— А чего ее включать, если я тебя ждал, — сказал Левшин.

На столе в кабинете отца Зосимы стоял ящик со свечами, видимо, приготовленный заранее. Дима не сразу понял, зачем он тут понадобился.

— Вот, — сказал капитан, взяв в руку одну из обычных свечек. — Натуральная израильская свеча. Чуешь, как пахнет?

Он подал свечу Диме, и тот понюхал. Свеча была стеариновая и ничем особенным не пахла.

— Здорово, — сказал он. — Они туда кипарисовое масло добавляют.

— Держи, Женя, — передал Левшин свечу Дружинину, и тот принял ее с несколько экзальтированным благоговением.

— На и тебе, — сказал Левшин, дружелюбно глянув на Звонка и протянув ему свечу.

Тот на мгновение заколебался, но все же был вынужден отодвинуться от Димы и протянуть руку за свечой. Дима немедленно отпрыгнул в сторону, а капитан Левшин схватил Звонка за протянутую руку, а другой рукой наставил ему в лицо пистолет. Тот на мгновение обмер.

— Ах, падла! — вскричал он, мгновенно сообразив, что угодил в засаду, и нырнул под руку Левшина, толкнув его корпусом на стол.

Тот, видимо, не решился стрелять, почему и упал на стол, а потом на пол, выронив пистолет. Звонок ногой отбросил кинувшегося на него Женю Дружинина, и, подняв нож, шагнул к Диме.

— Я тебя предупреждал, — проговорил он осатанело. — Я шуток не понимаю.

Дима нащупал за спиной какую-то тряпку, и, когда Звонок рванулся к нему, бросил ее ему в лицо. В результате нож только прорезал куртку и лишь царапнул Диму по коже. Звонок замахнулся для второго удара, уже развернув Диму лицом к стене и прицелившись для удара под лопатку, как он убил Алексея, но тут подоспел капитан Левшин с тяжелым табуретом в руках и грохнул его по голове. Звонок упал на пол, и подлетевший Дружинин мгновенно защелкнул на нем наручники.

Все было кончено.

Дима стоял у стены и чувствовал, как все его тело наливается свинцовой усталостью, как будто он весь день не просидел на диване, а по меньшей мере таскал пудовые камни. На него вдруг напал истерический смех, и Левшин с Дружининым посмотрели на него недоуменно.

— Ну что, святые отцы? — нервно смеясь, спросил у них Дима. — Как вам израильские свечи?

Дружинин улыбнулся, а Левшин покачал головой.

— Про свечи это не мы придумали, — сказал он. — Это ваш отец Флавиан подсказал. Дескать, задурите ему голову этими самыми свечами, а потом и вяжите.

Дима расхохотался, сев вдоль стены на пол.

— Ты в порядке? — спросил Левшин, вглядываясь ему в глаза.

Дима махнул рукой.

— Я в порядке в той мере, в какой может быть в порядке человек, который восемь часов подряд находился под угрозой быть немедленно зарезанным.

— Тогда вы еще неплохо выглядите, — заметил Дружинин.

— Вы-то как здесь оказались? — спросил Дима, на которого накатила волна исключительного благодушия. — И так вовремя!..

— Так ты же звонил дежурному, — напомнил Левшин. — Мы всполошились, стали тебя искать. Я как раз в монастыре был, когда отец Флавиан меня позвал, чтоб рассказать про твой звонок.

— Я ему не звонил, — сказал Дима.

— Ну да, ты звонил Зосиме, который, не зная что делать, побежал к Флавиану. А тот уже нас позвал. Плохо, что ли, придумали?

— Хорошо, — сказал Дима. — Но и я вам недурно подыграл, а?

— Отлично, — сказал Левшин. — Я уже было собирался говорить, что отец Зосима велел мне тобою заняться, но ты меня опередил.

— А знаете, кто это? — спросил Дружинин, указав на лежащего Звонка. — Нам на него оперативка пришла, знатный убийца. Он уже в Европе человек десять прибил, не меньше. Приемы знает, ножом владеет в совершенстве. Нам даже не советовали с ним связываться.

— Ничего, справились, — буркнул Левшин.

— По-моему, он уже пришел в себя, — с опаской заметил Женя. — Нарочно глаза не открывает, прислушивается. Потом вскочит…

— И еще раз получит по башке, — сказал Левшин. — Не дергайся, стажер, наш он. Никуда теперь не денется. Сколько бы он там в Европе человек ни убил, а отвечать здесь будет, за все три убийства.

— Четыре, — сказал Дима.

— Что? — переспросил Левшин.