Иди ко мне…

Она оставляла сына с Сарматом, с которым он подружился, и которому Гульнара доверяла. Про их житьё-бытьё я толком ничего не знала, кроме скупых данных личных достижений Михаила Исаева-младшего. Доходили разные слухи, но я не принимала их близко к сердцу. Мне очень импонировало их общение, ведь я доверяла этому парню, особо приближённому к делам Чингизхана, безраздельно. Девчонки, оставшиеся в офисе Николаева, одно время работали под руководством Дарины, махачкалинской «подружки» моей, вызванной на подмогу Катерине. И рассказывали, как спелись эти две начальницы, и какую ересь несли и обо мне, и о Гульнаре. Не даёт им покоя наша налаженная жизнь. А что касается Исаева, с годами становившегося всё более светским, но при этом всё более брутальным и привлекательным для женского пола, то он переспал с половиной России и четвертью Азии. Как он ещё жив, бедный мой трах-тибидох…

Гуля пригласила и Соню с мамой Алей, и маму Павла, и мою мамочку. Мы теперь не очень часто видимся, и я обрадовалась неожиданной встрече. Разговор будет серьёзный, судя по всему. А пока мы тарахтели под недобрым взглядом моей свекрови, Элеоноры Георгиевны Исаевой, начисто потерявшей звание просто мамы Миши. Женщина, чужая, эгоистичная, сама себе на уме, не стала для меня родной. Да просто адекватным человеком её невозможно было назвать. Хоть бы не дожиться до открытых военных действий, с неё станется.

— Итак, девочки мои! Я торжественно закрываю неприглядную главу нашей жизни. Это касается всех! — Меня аж передёрнуло от торжественности момента. — А началось всё тридцать лет назад. Моя мама, истинная представительница рода Исаевых, симпатичная, темноглазая, с фигурой богини, радовалась жизни по полной. В её сердце поселилась любовь, всё раскрасилось яркими красками, будущее рисовало сценки безоблачного счастья. Пока… Пока на горизонте не появился гнусный карлик, мой будущий биопапа. Семнадцатилетняя девчонка, наивная, доверчивая, во всём видящая добро и мир, столкнулась с самыми низкими человеческими пороками. Только поняла это поздно. Банальная просьба показать дорогу из уст этого скота обернулась для неё трагедией. Я долго думала, имею ли право рассказывать об этом подробно, с картинками, как говорится. И решила, что, если уж изрекла «а», надо говорить и «я». Ни одного слова неправды в моём повествовании не будет. Но откуда мне это известно, я не скажу. Придётся поверить на слово. Продолжать?

Абсолютная тишина, слышно только тиканье часов.

— Да, конечно. Только валерьяночки попьём. — Выжала из себя Элеонора, получив согласие старшей половины аудитории. — И водички.

— Очнулась девушка в чужом доме, голова трещала, ноги не слушались, полное непонимание происходящего. Где она? Каким образом оказалась там? Последнее, что помнила: её позвали и, наклонившись к открытому окну машины… Дальше провал в памяти. Но ей быстро объяснили, в каком статусе она теперь находится, вернее, круговорот колышущегося воздуха донёс до её сознания, что случилось что-то несуразное, что этого просто не может быть. И милый спасёт её, обязательно, ведь они так любят друг друга, никакие преграды им не страшны. Нет, нашу красавицу не били, не насиловали, и даже не брали в заложницы. Её пленили, обрекли невестой карлика и отпустили. Но предупредили, что, если она не подчинится, будет нехорошо. Её любимому. Не поверила, понеслась к нему, всё ещё надеясь на… Да просто, мозг отказывался воспринимать происходящее, ведь только что было солнечно и тепло, и вдруг — туча! Девушка сама себе не могла объяснить, почему сразу ничего не рассказала, не пожаловалась, не попросила помощи. И очень скоро об этом пожалела. Карлик слов на ветер не бросал! И когда скорая забрала избитого до полусмерти любимого человека, моя мамочка вернулась в тот дом. Она плакала, умоляла, ползала на коленях, просила пощады. На обещание сделать, что угодно ради здоровья и жизни дорогого мужчины, получила только одно условие: она должна стать женой карлика. Только в этом случае всё разрешится миром. Я опускаю детали, но девушка сдалась не сразу. Куда только не обращалась, кого только не просила помочь?! И, почти выходив любимого, опять чуть не потеряла его. Кто-то проник в палату и, если бы она не заметила изменившийся цвет жидкости в капельнице, его бы уже давно не было на этом свете. Это был конец. Конец так и не начавшейся счастливой жизни. Через месяц моя мама распростилась со своими мечтами и уехала со своим мужем на Алтай. Но с её условиями гнусному карлику пришлось согласиться: она не поменяет фамилию и не укажет его отцом своих детей. Уж как ей это удалось, история умалчивает. Через пять лет вернулась, дальнейшее вам известно. До момента окончательного исчезновения моих родных.

Гуля подошла к самой щепетильной части повествования. Я предложила сделать перерыв, сварила кофе, накрыла чайный столик, принесла сладости. Рассказчица сидела, скукожившись, вцепившись в кружку, её не тревожили. Ждали…