Иди ко мне…

Да, Исаев, на подмостках безжалостных поединков тебе было легче, чем в обыденной жизни. Кодекс боксёрской чести буксует порой, даёт сбой. То ли дело, дал в морду и был таков. Нет, нельзя допустить, чтобы в моём любимом Мишке что-то сломалось, что-то не давало ему покоя, что-то мешало нормально жить. Ведь он такой хороший, верный, и чересчур добрый, что и подводит человека-исполина. А неумение врать, но мне уж точно, и всепогодное чувство ответственности за людей, попавших в его поле зрения, в тандеме дают неоднозначную реакцию. Особенно, это касается женщин. Исаев никогда не пройдёт мимо терпящих бедствие баб. И кто действительно нуждается в помощи, а кто — змеи подколодные, разбираться не станет. Ну, вот такой он, и другим не будет! Ну что мне делать!? Единственное, что приходит в голову, это держать планку выше всех и дома и в миру. Как это сделать? Терпеть не могу притворяться и привлекать к себе внимание. Не буду, какая есть, такая и есть, вылезать из трусов не стану. Будь что будет…

— Я люблю тебя. — Это уже аксиома моей жизни. — И хватит о грустном. Какие планы?

— Я завтра первым рейсом отправлюсь на подписание договоров, а вечером вместе с Виктором назад. И всё, ваш навеки. Я готовлю очень симпатичный сюрприз. Прямо новогоднее чудо, вам понравится, девчонки мои.

А утром я проснулась и сразу утонула в улыбающихся глазах счастливого мужчины.

— Миша, ты чего? Я со сна смешная такая? Не смотри на меня, я сейчас. — И хотела соскочить с кровати.

— Стоять, красотка! Чуть свет, и уже в бега! Лежи, ещё рано. Тебе. А мне в аэропорт. Но сначала жена должна проводить мужа. — И полез целоваться.

— Миша, дай хоть зубья почистить… — Моя мольба была проглочена, не разжёванная…

Распихав свою девчачью банду по яслям-школам, я, наконец, оказалась на работе. Договорившись заранее с мамой о детях, я планировала потрудиться на славу в офисе как можно дольше, последние дни года всегда сильно напрягали. В обед отзвонился Мишка, очень досадуя на задержку, не всё успели, придётся остаться до завтра. Ну что ж, у меня тоже накопился ворох бумажной работы, есть повод провести ночь с ним… И уже поздним вечером, отпустив коллектив готовиться к празднику, я неожиданно для себя осознала, что всё сделано. Да, все папки перекочевали справа налево, освободив обзор из большого офисного окна. Я загляделась: тихо падал пушистый снежок, добавляя очарования гирляндам лампочек и новогодним украшениям, редкие прохожие, похоже, тоже были во власти волшебницы-Зимы. Надо же так запакостить сергеевщиной такое хорошее слово! Следует абстрагироваться от этой напасти раз и навсегда. И я позвонила Исаеву.

— Слушай, звезда монгольских конкурсов красоты! Надо же быть такой дурой, чтобы не понять одной простой истины: Исаев уже давно не твой. Мало того, я не позволю… — Телефон выпрыгнул из рук и сделал «хрюк-ля-ля…»

На заднем фоне чётко прозвучало имя Сергеевой, выданное моим мужем: «Алина, всё готово. И я тоже». Не знаю, сколько времени я просидела, но, приняв решение, через час уже устраивалась в самолёте. Не знал об этом никто. Как мне это удалось, кто помогал, бог иди чёрт, но билет в бизнес-класс, по цене хорошего круиза на недельку, был в кармане. На душе — полный штиль. Почему-то не одолевали мою, уставшую, прежде всего от самой себя, головушку пакостные чувства и крамольные мысли. Только одно желание, как можно быстрее прояснить ситуацию, и умереть. Если не физически, то морально, на женском уровне. Без Мишки от меня останется только та часть, которая будет выполнять материнские обязанности. И всё. Я чётко понимала это и старалась не запустить колесо воображения. Все выводы потом. Потом, Лиза! Я даже не позволяла себе думать, уткнувшись в тёмное кольцо иллюминатора.

Через два часа самолёт благополучно приземлился в столице нашей родины. А ещё через час, уже за полночь, я входила в фойе гостиницы, в которой всегда останавливался Исаев. Показав девочкам за стойкой паспорт со штампом ЗАГСа, узнала его номер и то, что сейчас он отсутствует. Получив разрешение подождать, сняла шубу, замоталась в широкий шарф и устроилась за стойкой бара здесь же, недалеко от входа. Мальчик-бористо сделал очень вкусный кофе, украсив его пенкой с простреленным стрелой сердцем. Пока не было наплыва желающих, он совершенствовал мастерство, разрисовывая чашки разными пейзажиками. Очень интересно, я чуть не пропустила торжественный внос Сергеевой, уцепившейся за шею моего мужа. Она была в одном платье, видимо её величество привезли в машине с личными сопровождающими. Верный Виктор-Санчо Пансо летел следом с шубкой и кучей папок. Чашка кофе, это становится забавным, готова была взлететь в сторону Алины-крокоделины, но, оценив расстояние, так и осталась в моей руке. Я влипла в высокий стул, меня и так не было видно в затемнённой кафешке.

— Виктор, реши вопрос с билетом сам. Девочки, ключи от номера 67. — Мишка был явно взвинчен.