Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов

Когда Халла спросила, что решили, и он объяснил ей, что ничего, то все, что было в ней медвежьего, вышло наружу, и она закричала, что сама пойдет мстить за Лхота. Она перерыла сокровищницу и подобрала себе шлем и щит с золотым узором и самую легкую кольчугу с золотым воротом. Она была уже большая, и меч в руке не показался ей тяжелым; наоборот, размахивать им было приятно. В рукояти меча горели чудные алмазы, рукоять кинжала тоже была отделана камнями.

— Раз меня назвали Смерть Героям, пусть так и будет на самом деле, я хочу начать их убивать! — заявила она.

Но Оггхи возмутился и сказал, что драконихи, которых и так мало, должны сидеть дома и стеречь сокровища. Это, конечно, был хоть и старый, но ложный довод, ибо на самом деле с драконихами никто не сравнится в злости и ярости, особенно когда в гнезде появляются яйца. И хотя драконы обычно в этом не признаются, были случаи, когда драконихи их убивали и съедали, а сокровища присваивали. Возможно, Оггхи рассердился, потому что Халла собиралась взять часть его сокровища и отправиться в рискованное предприятие, — а вдруг оно плохо кончится? Во всяком случае, она просила его отнести ее в Дейл, а он не только сам отказался это делать, но и Хафру, и Гоуку, и всем остальным запретил.

Однако кое о чем, что узнал на Совете, он ей рассказал.

Некоторые драконы говорили, что в Великом Городе на берегу Средиземного Моря, который они называли Микгард, было величайшее в мире сокровище, и оно беспрестанно пополнялось — прибывало на кораблях и приносилось из военных походов. По всем законам истории и экономики таким сокровищем должен был владеть великий и благородный дракон. Но никто не знал, кто живет в яшмовых и порфировых чертогах Микгарда за золотыми занавесями с павлинами.

— Когда-нибудь, дитя, я возьму тебя в гости к Великому Дракону Микгарда, — сказал Оггхи, — ибо я уверен, что там должен жить такой дракон.

Следующая ночь наполнилась шумом крыльев разлетающихся по домам драконов. Они так ничего и не решили. Может быть, ничего не случится. Про Лхота говорить перестали, вскоре даже Халла про него забыла. Как и говорили мудрые Драконы-Магистры, через какое-то время все успокоилось, люди в Дейле возгордились и стали беспечными, решив, что убили единственного дракона, и начали выгонять стада и отары на пастбища между лесом и горами, далеко от поселений. Было ясно, что скоро начнется перепроизводство, и пора вмешаться. Ближе всего к Дейлу жили Гоук и Грор, но ни тот, ни другой не хотели идти туда первыми. Было известно, что сын Короля Дейла носит золотые браслеты и украсил ими своих друзей: браслеты составили бы отличное дополнение к любому сокровищу; но также было известно, что все они гордятся умением швырять копья и попадать стрелой в сердце бегущего оленя, дикого кабана или волка, а что тогда говорить о такой большой цели, как дракон, да еще с незащищенным местом под передней лапой, которое боится даже щекотки!

Жители Дейла вели войну с жителями Сухих Побережий; об этой войне драконам сообщил тролль, который вел свое семейство на поле битвы в надежде полакомиться свежими останками. Людям из Дейла досталась богатая добыча, в том числе рог для вина из слоновой кости, оправленный в золото, который попал на Сухие Побережья после удачного южного похода военных кораблей, и королевский резной трон, инкрустированный драгоценными металлами и эмалью. Оггхи подумал, что в его коллекции давно не хватает хорошего рога из слоновой кости, который люди все равно разобьют или потеряют на пьяном пиру. Конечно, добыть его можно было только с определенной долей риска, но разве что-нибудь стоящее можно получить, не рискуя?

Оггхи начал готовиться. Халла умоляла его взять ее с собой. Она изучила (теоретически) все боевые приемы с мечом и копьем. Он отказался. Наконец она сердито заявила, что ей пора начать собирать собственное сокровище. После такого замечательного заявления Оггхи задумался. То, что в данном случае он пойдет сам, было решено безоговорочно. Если его птенчик Халла хочет копить сокровище (а это ее право, хотя драконы редко начинают этим заниматься в первые сто лет жизни), — пусть. Но с костяного рога, украшенного золотом, она не начнет. Этот рог — он мысленно уже видел его! — должен принадлежать ему.

И вот Оггхи полетел за добычей, взяв с собой всю мудрость многолетнего драконства. Ветер свистел в его крыльях.

Вернулся он на следующий день, приполз, волоча крыло и оставляя кровавый след. Сломанное копье торчало у него из мягкого места под передней лапой.