Иди в ад!

Демон какое-то время молчит. Видимо, переваривает услышанное. Потом слышится невнятное бормотание – черт знает что такое! – или вроде того. Затем демон громко произносит:

- М-да, дела ... Видишь ли, Антон, их убить нельзя. Они и так мертвы по меркам твоего мира. Они как бы теряют сознание, впадают в кому. Их раны через некоторое время затягиваются и они восстают.

- Так что делать? Выкинуть на улицу?

- Нет, заметят. Вот что, засунь-ка их в топку. Только заслонку больше не открывайте. Если они вырвутся наружу, вам конец точно.

- Огонь их лечит, что ли? – изумился Антон.

- Да. Это не люди, а исчадия. Они извергнуты из ада в преисподнюю за провинности. Видел их глаза?

- Да, - поёжился Антон. – Это не глаза.  Это что-то другое.

- Это «другое» отражает их суть. Так что засовывай этих ребят в топку и закрывай заслонку как следует. Дальше вот что ...

Валерий не успел закончить фразу. Локомотив содрогается от удара, в тендере угрожающе скрипит перегородка, отделяющая угольную кучу от кабины, тела машинистов скатываются к топке. Паровоз ехал очень медленно и вообще-то удар получился не очень сильным, но сыграл роль фактор неожиданности. Антон едва не выронил смарт на железный пол, Даша успела схватиться за поручень.

- Ты цела?

- Вполне.

Они оба выглянули в закопчённое окно. Паровоз упёрся закопчённым рылом в последний вагон клетку, железные клыки автоматической сцепки сомкнулись на выступах замкового устройства. Теперь они прикованы к составу. От удара мимо вагона просыпалось полтора десятка грешников. Стражники с весёлыми криками бросились ловить несчастных острыми баграми и швырять в ковш погрузчика. Несколько стражников оглянулись на паровоз, подняли вверх большие пальцы, раздался хохот – это исчадия, как теперь знал Антон, шумно радовались удачной шутке машиниста, такого же урода, как и они сами.

- Да, хреново в аду. Не хотелось бы сюда попасть, - невесело улыбнулся Антон. - А ты раньше верила в ад? Ну, вот в такой.

- Нет, - смущённо улыбнулась Даша. – Думала, выдумки все, страшилки поповские. Ну, читала, что в аду есть только муки совести. Стыдно, мол, за бесцельно прожитые годы, за совершенные ошибки и тому подобное. Кому!? При жизни-то мало кто стыдится подлости, жадности, чёрствости. Сколько вокруг бездушных скотов? Мы ведь с детства знаем, что хорошо, а что плохо. Чего следует стыдиться, а чего нет. И что? Именно подлецы и негодяи достигают в жизни материального достатка, власти и славы. А потусторонний мир – это что-то сказочное, выдуманное. Его никто не видел, из него никто не возвращался. А если и были такие люди, то их объявляли сумасшедшими или дураками. Вот и нас с тобой ... если вернёмся.

- Думаю, да, вернёмся, - уверенно ответил Антон, задумчиво глядя на неподвижные тела исчадий. – Я, вообще-то, считал их круче.

Латунная заслонка паровозной топки распахивается, словно отпадает челюсть удивлённого дебила. Наружу высовывается жёлтый язык пламени, будто пробуя на вкус воздух в кабине. Топка дышит жаром, слышен треск сгораемых угольных булыжников. Даша заглядывает внутрь и сразу отворачивается – неужели там можно ожить? Антон хватает под мышки тело, ткань комбинезона трещит и расползается по швам. Подушечки пальцев ощущают трепет и содрогание, будто под кожей исчадия бьются многочисленные маленькие сердца. Или какие-то твари хотят вырваться наружу.

- Оживаешь, что ли, гад? – бормочет Антон. – А ну, ныряй в родную стихию!

Тело до половины проваливается в топку, огонь радостно облизывает оживающего машиниста, словно встречает близкого друга. Антон хотел было взять за ноги и протолкнуть дальше, но, увидев грязные стопы и загнутые крючки длинных ногтей, передумал. Длинная кочерга упирается в промежность исчадия, будто поршень. Толчок, мелькают грязные пятки, тело машиниста кувыркается по пылающим углям. Второй машинист влетает в огненную утробу таким же образом, заслонка с лязгом захлопывается, железная задвижка крепко запирает топку. Гул и вой пламени прекращается, в кабине становится тихо и прохладно.

- Валерий! Твари в топке, что дальше? – спрашивает Антон.

- Справа от тебя тормозное колесо. Красное такое, с ручкой. Когда дорога пойдёт вниз, прикручивай его понемногу.

- Понял. Сильно прикручивать?

- Увидишь, - ответил демон и смарт отключился.

- Не нравятся мне такие ... инструкции, - покачал головой Антон. – Ладно, посмотрим.