Иди в ад!

Красный луч лазерного целеуказателя упирается  в низкий лоб. Набычившийся было стражник сразу обмякает, будто выпустил лишний  воздух. Длинные, как лапы орангутанга, ручищи вытягиваются, остальные стражники с готовностью вешают снаряжение с оружием. В зале царит тишина, по воздуху медленно плывут облака табачного дыма, яркий свет потолочных ламп с жёлтым оттенком заливает зал. Антон с интересом рассматривает посетителей кабака. Похожи на людей – руки, ноги, голова. Есть мужчины и женщины, все примерно одного возраста. Одеты - ну, как обычно одеваются люди, в джинсах, рубашках, кофточках и курточках. На ногах обувь. Копыт, как предполагал в глубине души Антон, ни у кого не видно. В целом, люди как люди, кроме одного – лица! Жёсткие, неподвижные, нижняя часть хищно вытянута, словно эти люди медленно мутируют во что-то другое, двуногое, но со звериной мордой. Носы у всех укороченные, с раздутыми ноздрями, будто их тянули вверх и растянули. Выпуклые глаза смотрят немигающе, веки изредка замедленно опускаются и стремительно распахиваются, словно в испуге. Кожа на лицах туго натянута, складок и морщин нет. Когда стражник с собранным оружием подошёл ближе, Антон разглядел, что это не кожа, а ... при изготовлении мебели применяют так называемый шпон – бумагу, пропитанную красителем и покрытую лаком. Шпон придаёт поверхности стола или дверце шкафчика вид натурального дерева. Так вот, лицо стражника и всех остальных существ было покрыто этим самым шпоном, грязно-розовым, с жёлтыми пятнами и чёрными точками. Не то прыщи, не то чешуя прорастает. Лица казались застывшими масками, злобное выражение подчёркивали выпуклые лягушачьи глаза.

- Ну и харя у тебя, профессор. Ты себя в зеркало хоть раз видел? – брезгливо спросил Антон.

Ни говоря ни слова, стражник опускает руки, снаряжение и оружие с гулким шумом падает на пол. За спиной послышались знакомые шаги, негромко хлопнула дверь.

- Нашла что нибудь? – не оборачиваясь, спросил Антон.

- Смотря что ... кушать я тут ничего не буду, - сдавленным голосом ответила девушка.

- Чего?

- Они человечину едят. Там, на кухне, варится ... головы, ребра, в ящиках для отходов целые горы костей и черепов, представляешь?

- Грешниками, значит, закусывают ... м-да, где-то я читал, что ад – это место, где людей мучает совесть за плохие поступки и больше, мол, ничего. Только угрызения, - процедил сквозь зубы Антон, с ненавистью глядя на людоедов. – Интересно, автор этой теории тоже сюда попал или только готовится сыграть в ящик? Хотелось бы посмотреть, как из него рагу готовить будут. С поварами что?

- Да в это самое рагу и порубила, - окрепшим голосом ответила Даша. – Держи свою лопату, я резак получше нашла.

Не спуская взгляда с притихших людоедов, Антон сует лопатку за пояс, косит одним глазом на девушку. Даша сжимает в правой руке устрашающего вида нож. Острое, как бритва, лезвие слегка изогнуто, шириной в ладонь ближе к концу, синеватого цвета и толщиной в полсантиметра. То есть даже если ударить тупой стороной, гарантирован открытый перелом кости. В рукоять вставлен ремешок, чтобы нож из рук не вырвался ненароком.

- Мощно! – одобрил Антон. – Тут нам пушечек подкинули, выбери для себя.

Даша подпоясалась широким кожаным ремнём, кобуру с длинноствольным револьвером сдвинула влево, под правую руку. Немного поколебавшись, Антон тоже прибрал к рукам устрашающего вида револьвер в открытой кобуре и набил карман патронами.

- Слушайте сюда, уроды, - раздельно произнёс Антон, поводя стволом винтовки по залу. – Мы здесь не просто так, а по делу. Нас интересует ... э-э ... район, где обитают самоубийцы. Кто поделиться инфой?

Ответом было молчание.

- Даш, знаешь, что мне нравится в аду?

- Нравится!? – удивилась Даша. – Интересно, что же?

- Здесь одни уроды. Можно шлёпнуть любого и совесть не мучает. Шестая заповедь не про них, - кивнул Антон на посетителей кабака.

В руках появляется револьвер. В наступившей тишине щелчок взводимого курка кажется выстрелом. Стражники в чёрных мундирах пугливо топчутся, стараются незаметно отступить за спины остальных. Но другие людоеды тоже не хотят становится героями, возникает заминка, некая суета и движение, в результате которого впереди оказывается тот самый стражник с кабаньей башкой.

- Не твой день, профессор? – усмехнувшись, говорит Антон и чёрный глаз револьверного ствола смотрит прямо в лоб стражника. Выпуклые лягушачьи глаза уменьшаются в размере, стражник дёргает головой и валится на колени, как подрубленный.

- Не стреляй! – низким, каким-то мычащим голосом произносит он, с трудом двигая вытянутыми, как у зверя, челюстями. После краткой паузы предлагает: - Убей другого!

У Антона удивлённо вытягивается лицо:

- Ну, ты даёшь, профессор! Такие вещи на ушко, шёпотом, а не орут во все горло.