#идикомне

– Нам лучше уехать, – шевельнулись его губы.

– Почему?

– Потому что… – нахмурился еще сильнее, не в силах подобрать нужные слова. – Просто, так будет лучше.

– Лучше кому? Они тебя ждали. Смотри, как обрадовались, – указала я на дверь, за которой нас ждали его родители.

– Ты же понимаешь, что это временно? А потом они вспомнят…

– Что они вспомнят, Никита? – смотрела в его глаза, понимая, что следующие, сказанные мной слова, могут стать последними в нашем коротком общении. – Возможно, ты обидишься, но знаешь, что я вижу? Несчастный случай лишил тебя сестры, а их – дочери. Никто не виноват. Никто. К сожалению, так иногда случается. А сейчас ты сам, своей холодностью и закрытостью лишаешь их сына.

– У тебя всё так просто… – выплюнул он недовольно и, скинув мои руки со своего воротника, отошел в сторону, отвернувшись к душевой кабинке. – Сразу после похорон родители купили мне квартиру и, практически, выставили из своего дома… Ты бы слышала, что мне сказал отец, когда хоронили Аню…

– Думаю, он не со зла, – подошла к нему сзади и подавила желание коснуться его спины. – Он потерял дочь. Наверное, он тогда имел право злиться. Сейчас он уже так не думает. Ты почувствовал, как он тебя обнял? Как обняла тебя мама? Они, ведь, не выставили тебя за дверь? Не прогнали…

Шумно вдохнув, Никита откинул голову назад, явно собираясь с силами и мыслями.

– Идём? М? – позвала я его, робко поскребя ногтями по лопатке. – Пусть у твоей мамы сегодня будет праздник. Уехать мы всегда успеем.

Никита опустил голову, секунду поразмыслил и, наконец, повернулся ко мне.

Улыбнувшись уголками губ, протянула ему ладонь и молча ждала, когда он её обхватит.

– Ты держи меня, ладно? – шепнул он, глядя мне в глаза.

– Ладно, – кивнула плавно и с облегчением выдохнула, когда Никита переплел наши пальцы. – Ты руки не помыл.

– Сейчас, – нехотя отпустил меня, помыл руки под потоком теплой воды и повернул кран, остановив ее течение. Обтер руки полотенцем и снова переплел наши пальцы, в этот раз уводя меня обратно в гостиную, где нас снова с широкой и сдержанной улыбкой встретили его родители.

– Вы будто со свадьбы сбежали, – пошутила Елена Алексеевна, когда мы с Никитой присаживались обратно за стол. – Очень красивое платье, Яся.

– Спасибо, – смущенно улыбнулась. – Правда, я подумала, что мы со школьного выпускного сбежали.

– А ленты выпускников ветром сдуло, – хохотнула женщина и придвинула нам салаты и всё, что было на столе. – Вы кушайте, ребята, пока всё совсем не остыло.

– Спасибо, – произнес Никита, и в этот раз в его голосе не было той холодности, что несколько минут ранее. – Яся, тебе что положить?

– Мне – всё, – пошутила я, чем вызвала тихий смех всех собравшихся. – Я очень голодная, а всё так вкусно выглядит.

Я никогда не была душой компании и не знаю, каково это, но, кажется, сейчас всем нужен небольшой буфер, разбавляющий всеобщее напряжение. Почему бы мне не попробовать стать им? Тем более, нести ничего не значащую ерунду – не так уж и сложно. Я надеюсь…

Роман Григорьевич разлил в наши бокалы красное вино.

– Отлично к мясу, – был его комментарий, когда я шокировано посмотрела на его действо. Взрослые мне еще никогда не наливали. А потом я вспомнила, что уже почти год совершеннолетняя, да и один бокал в хорошей компании – не алкоголизм.

– Спасибо, – кивнула благодарно и посмотрела на Никиту, которого, кажется, позабавила моя реакция.

– Ну, – выдохнул Роман Григорьевич, подняв свой бокал. – Кто будет толкать тост за именинницу?

– А сколько вам сегодня исполнилось? – спросила я.

– Сорок шесть, – легко ответила Елена Алексеевна.

– Ого! Я бы вам больше тридцати пяти не дала.

– А мне больше и не надо, – хохотнула женщина.

– За вас, – подняла я бокал.

– С днем рождения, мам, – подхватил Никита, и неожиданно оба мужчины встали.

Я тоже, следом встала и именинница.

– С днём рождения, дорогая, – подхватил Роман Григорьевич.

Над столом зазвенели бокалы, встречающиеся друг с другом пузатыми боками.

Пригубив вино, как это сделали все, вернулась обратно на стул. Бокал поставила рядом с тарелкой, так как слишком очевидно его дрожь в руке выдавала моё волнение. При внешнем спокойствии внутри я металась в панике, не зная, за какие слова и какие темы хвататься. Нашла руку Никиты под столом и сплела наши пальцы, получив в ответ благодарную улыбку уголками губ.

– Анюта бы сейчас сказала: «чин-чин», – произнесла Елена Алексеевна. В улыбающихся глаза блеснули слёзы. – Помните, как она каждое слово во время праздничного застолья считала тостом?

– Да, кхм, – вздохнул Роман Григорьевич и отпил ещё вина.

Над столом повисло молчание. Никита шумно сглотнул и тоже отпил вина. Все погрузились в воспоминания, связанные с человеком, которого очень сильно не хватало за этим столом. Даже мне. А ведь я ее даже не знала.

– Ну! – взяла себя именинница в руки первой. – Мужики, кто нам курицу разделает?

Глава 44

– И последняя, – Елена Алексеевна передала мне мокрую тарелку, которую я быстро протерла полотенцем, а сама помыла руки и тряхнула ими над раковиной. – Вот и всё.