#идикомне

Ощущение приятной тяжести на талии убаюкивало даже сильнее, чем мягкость и тепло постели. Вот только упрямый рассвет за окном и жажда, сушащая горло, говорили о том, что нужно проснуться и спуститься вниз хотя бы за стаканом воды.

Плавно повернула голову в сторону Никиты. Глаза его были закрыты, дышал он размеренно и спокойно, стало быть, всё ещё спал и просыпаться совсем не спешил.

Разглядывая каждую черточку его умиротворенного лица, не смогла сдержать улыбки. Во сне он выглядит в разы милее, чем тогда, когда останавливал свой взгляд на мне и первым начинал диалог наших душ, чтобы затем начать говорить и обычными, понятными всем, словами.

Пристально и с некоторой опаской глядя ему в глаза, приблизила свое лицо к нему. Осторожно, чтобы не разбудить, поддела его нос своим и, шкодливо улыбнувшись, прикусила нижнюю губу, когда Никита чуть дернул носом, словно на него присела назойливая муха.

Опустила взгляд на его губы и поймала себя на вопросе: «а можно ли?». Да, вчера был поцелуй, но значит ли он, что сегодня его можно повторить? Наверное, об этом мне лучше узнать, когда Никита проснется. А сейчас нужно попытаться незамеченной выползти из постели и хоть что-то попить.

Перевела взгляд на руку Никиты, обнимающую меня за талию. Обхватила запястье и плавно начала поднимать его руку. Парень тут же оживился – глубоко и шумно вдохнул, крепче обнял меня за талию и, притянув к себе, уткнулся лицом в волосы за ухом.

Улыбаясь, как дурочка, на мгновение прикрыла глаза и просто насладилась этим моментом. Боже, как тепло, уютно и надежно. А ведь это он обнимает меня лишь одной рукой!

Но, как приятно мне сейчас не было, нужно попить. Иначе, еще немного и я начну кашлять, так как пересохшее горло нещадно першило.

Как гусеница, мягко переступая ногами по постели, поползла вниз. Рука Никиты постепенно смещалась всё выше, совершенно бессовестно задирая футболку. Футболка, конечно, принадлежит ему, но… имейте совесть, молодой человек!

Задержала дыхание и в одно мгновение подняла его руку и откатилась в сторону, вернув его ладонь в то же положение, только уже не на моей талии, а просто на постель рядом с ним. Скатилась с края кровати на пол и на цыпочках, чуть согнувшись, покинула комнату, неслышно прикрыв за собой дверь.

Перевела дыхание и услышала, как из кухни на первом этаже доносился слабый звон посуды. Который час, я не знала, но, очевидно, уже вполне себе утро, если в доме есть какая-то активность.

Заглянула в ванную комнату и удивилась своему отражению – лохматая рыжая конопушка, глаза которой сияли так, что солнце, увидев меня, могло бы надеть темные очки и сказать: «воу-воу, полегче! Конкуренты мне не нужны».

Приблизила лицо к зеркалу. Взгляд сам упал на губы. Кажется, у них изменились даже форма и цвет после первого в моей жизни поцелуя. Или не кажется и это действительно так?

Боже! Спрятала лицо в ладонях и тихо посмеялась сама над собой. Дурочка.

Ударила по смесителю и посмотрела на поток холодной воды с мыслью попить.

– Может, ещё из унитаза попьёшь? – укоризненно шепнула сама себе и выключила воду.

Прочесывая волосы пальцами, почти с невозмутимым видом спустилась на первый этаж и направилась к кухне. Звон посуды и запах какой-то выпечки становились всё более четкими.

Яся, не бойся. Просто скажешь родителям Никиты «доброе утро», попьёшь немного воды и вернёшься в комнату. Не станут же они тебя пытать, пока их сына нет рядом…

Вошла в кухню и сразу увидела Елену Алексеевну, которая в лиловом шелковом халате жарила на завтрак оладьи. Тихо напевая себе что-то под нос, одной рукой держала деревяную лопаточку, а другой, постукивала пальцами по лицу, на котором была белая тканевая маска.

Недалеко от нее находился графин с водой и стаканы.

Обняв себя за талию, борясь с неловкостью и стеснением, начала к ней подходить, готовя при этом максимально доброжелательное лицо.

– Доброе утро, – произнесла я робко, отчего женщина едва не запрыгнула на плиту.

– Ясенька! – повернулась она ко мне и, тяжело дыша, положила ладонь на грудь. – Напугала.

– Простите, – улыбнулась виновато.

– Ничего, – отмахнулась она сразу и тепло улыбнулась. – Просто я привыкла, что все мои просыпаются только тогда, когда я иду их сама будить и тащить за стол, чтобы они позавтракали.

– Я просто попить спустилась.

– Конечно, пей, – спохватилась Елена Алексеевна. – Чай, кофе, вода, в холодильнике есть молоко, сок… Всё, что хочешь.

– Просто воду, – расслабленно выдохнула, поняв, что мама Никиты до сих пребывает в том же приподнятом настроении, чтобы была вчера вечером, когда мы с ней убирали со стола и мыли посуду.

Подошла к ней поближе и налила себе стакан воды. Залпом отпила сразу половину.

– Как спалось? Никита еще спит? – спросила Елена Алексеевна.

– Хорошо. Да, ещё спит, – кивнула я и пригубилась к краю прозрачного стакана, немного отпила и, наблюдая за тем, как женщина постукивает пальцами по лицу в маске и контролирует процесс жарки, спросила. – Вам помочь?