Идём на Восток

Как ни странно — именно у Митьки Шалого, битого и проловленного одесского вора, вошедшего в конфликт с крестными отцами города, вора, гешефтмахера и профессионального пистолетчика — шансов выбраться из этой переделки было намного больше. Как и у тех, кто волей судьбы оказался рядом с ним. Дорога судьбы казака — прямая как штык, как шлях в степи. Молодость, служба, пахота на собственной земле, данной еще дедам — прадедам Императором за службу. И в такой ситуации — у них одна дорога — прямо вперед в лоб на прорыв. Иногда это работает — но не тогда, когда двое против тридцати. А вот Митька — был вором и постоянно жил на грани. Каждый день в Одессе — он рисковал быть проловленным карманной бригадой или отрядом по борьбе с бандитизмом, или конкурентами, или просто парой молодых щеглов из отмороженных на всю голову. Он не имел никогда денег больше чем на месяц, часто вставая — он не знал, где будет обедать, не то что преклонит голову следующей ночью. Такая жизнь развила в нем наблюдательность и готовность к любым неприятностям. В трамвае — старом добром одесском трамвае — он как-то раз положил четверых, уходя от преследования… с этого, собственно говоря, скитания его и начались.

Он помнил, где они шли и как, в какую сторону смотрят двери и окна, которые из них принадлежат харчевне, как стоят торговые палатки. Он помнил и то, что за его спиной — что-то вроде склада, в отличие от палаток — с капитальными стенами.

— А? Чего? Не понимаю, любезный.

И с места, рыбкой, как учил его дядя Коля Робинзон, спившийся циркач из той же самой ярмарки, на которой держал палатку его отец — он прыгнул, руками безошибочно нащупав край дорогой, из металлического настила крыши. Напрягся, вспоминая все уроки суплеса[27] старого циркового артиста. И, движением, которое не смог бы повторить никто из присутствующих — без раскачки, с одной руки он забросил тело на крышу.

Изумленная толпа рашидов взревела, когда он был уже на крыше. Подалась вперед — и осадила, почитай на полном скаку. Две револьверные пули — ударили людям прямо под ноги…

— Ша! Назад, ша!

Его слов — никто не понимал. Но все отлично понимали язык пуль — как никакой другой. Можно сказать — это эсперанто в таких местах, как Аден.

— Лезь на крышу! Быстро!

Митрий — хоть тут не оказался идиотом. Полез — и даже умудрился забраться быстро. Все-таки — не вахлак.

— Пистоль есть?

Митрий — достал из кармана табельный Орел, старый, с дешевыми солдатскими пластмассовыми рукоятками. Он еще жил той жизнью, жизнью станицы, парного молока, конного ухарства и обжигающих взглядов молодух. Не дошло еще до казака, что здесь прав тот, кто выстрелит первым — и никак иначе.

— Двигай за мной. Не отставай.

Они пробежали по крыше, Митрий примерился — и перепрыгнул на другую, такую же. Митяй, немного поколебавшись, тоже прыгнул.

— Поперек батьки не лезь.

— Какой ты мне батька…

— Самый обыкновенный. Не будь меня, ты бы кишки свои собирал. Давай за мной, сюда.

Они перепрыгнули еще на одну крышу. Судя по реву — толпа преследовала их, но здесь — все с любопытством смотрели, еще не понимая, что происходит. Фора — минуты две, не больше.

Четвертая крыша — не выдержала — они с треском провалились внутрь какого-то помещения. Титяй — сориентировался первым, по каким-то мешками перелез к двери, закрытой, судя по всему, снаружи на замок.

— Слушай сюда. Слушаешь?

— Ага.

— Как пальну — наваливайся на дверь, да со всей силы. Выйдем — и ори «Пожар!» во всю глотку. Доходит?

— Ага.

— Потом двигай за мной. Не отставай! Отстанешь — ждать не буду. Доходит?

— Мабуть помочь чем? — спросил молодой казак

— Помог уже… помощник. Дыши ровнее.

Митяй — дважды выстрелил из револьвера в косяк, туда, где были заржавевшие, загнутые гвозди. Отчаянно, как на тюремную решетку бросился на дверь — и они вывалились прямо на торговую улицу, под ноги изумленной публики.

— Пожар! — возопил Митяй

— Горим! — забасил молодой казак

И они бросились бежать, крича и распространяя панику как лесной пожар. А на таких местах как большой базар пожар — смертельно опасное дело, поэтому — все торговцы бросали торговлю и начинали лихорадочно спасать товар. До русских — уже не было никому никакого дела, если кто и бежал за ними — в суматохе отстал…

Они выскочили к своей машине, когда ошалелый торговец — в мыле закидывал на нее мешки с рисом. Слухи о пожаре — дошли и сюда.

— Мы зараз… — начал молодой казак. Митяй сунул ему в бок локтем

— Щас поможем. А ну налегай…

* * *

— С первого дня? — недобро спросил Велехов.

Митяй вымученно улыбнулся

— Да не было ничего, господин казак. Сам не знаю, чего получилось. Ну, купить курева там немного решил. Пожрать, опять-таки. А тут — трах, бах, пожар — кричат. Мы еле утекли оттуда.

Велехов пожевал ус.

— Что у тебя в карманах — я и проверять не буду. А просто тебе говорю — пшел вон отсюда. У меня — бардака не будет. Не понял — до свидания.

— Гражданин казак, а как уговор…

— Уговор? Ты уговор в одну сторону помнишь. Как только мне отъехать стоило… Короче пшел вон отсюда.