Идиотки

— У мамы. Сергей не любит, когда в доме шерсть.

— А, конечно… Узнаю брата… А как мать?

— Нормально. Я ее редко вижу, мало времени.

— Как Наташка?

— Работает, продает цветы на улице.

— Ох, блин, эта Наташка! — Ирочка отшвырнула газету, сморщила фигурные бровки. — Вечно в говно вляпается! Сколько я ей говорила: начинай свое дело! Зарабатывай деньги! Вон орава какая! Все жрать хотят! А она, блин, все побирается! То уборщицей, то цветочницей! Скоро совсем отупеет со своим крестьянством!

— Ты-то как? Мы о тебе ничего не знаем. Ромка если и заезжал, о тебе ничего не рассказывал…

— Правильно, я ему запретила.

— Почему?

— Хотела избавиться от вас. И вас от себя избавить.

— А нас ты спросила?

Все-таки была в их беседе какая-то неловкость. Чуть ли не манерность. Пять лет прошло…

— Красивая квартира. У меня в Москве похожая.

— Ты вообще молодец.

— Да уж…

Вошел Алексей, молча положил перед Ирочкой альбом свадебных фотографий Лены. Выразительно посмотрел на Ирочку, подождал, пока она нехотя откроет первую страницу, потом вышел.

— Алексей так… возмужал, — заметила Лена. — Такой красивый. И Ромка такой красивый. Как у них дела?

Ирочка листала альбом. Довольно равнодушно, хотя равнодушной она быть не умела, Лена это вспомнила. И сразу стало как-то легче. Она восстановила для себя Ирочку, все ее гримасы, специальные выражения лица, интонации.

— Жаль, что тебя не было на моей свадьбе, Ирка…

— Почему? Вы не купили клоунов?

— Купили. Все равно было скучно. Так как дела у Ромки с Алексеем?

— Нормально. Живут себе, обнимаются, имеют все условия для счастья.

— А ты?

— А я вообще… Каждый день новый мальчик. Не ниже метр восемьдесят, хорошие зубы, модель.

— А любовь?

— Это кто про любовь говорит? Это ты мне про любовь говоришь? После позорного союза с богатым придурком-братцем ты мне говоришь о любви?

— Не такой уж он придурок. Зануда, конечно, скандалист, мерзавец…

— Ленка! — Ирочка вдруг просветлела, распустила злые складочки на лбу. — Ленка! Я так соскучилась, блин! Я ведь навсегда вернулась, Ленка! Не получается у меня жить в другом городе.

Вот вам переходик! Без полутонов!

Лена обалдела, бухнулась рядом, по-бабьи протерла руки, кажется, была готова заохать и расплакаться на плече подруги.

— У меня там все нормально было, Ленка, не думай! Я уже через месяц переехала из подвала в отдельную двухкомнатную! Сталинка, рядом с метро, хозяева такие классные! Через год я уже была исполнительным директором агентства, такие вечеринки каждую субботу закатывали! Блин! Там такие бабки под ногами валялись! Просто иди и поднимай! До дефолта, конечно. Потом все развалилось. Но мы с Ромкой выкарабкались, он у меня в мужских клубах танцевал… В Москве мужских клубов до фига, а у него фактура, подготовка… Я там тоже за разное бралась… Выкарабкались и даже квартиру не сменили… Только, Ленка…

Она встала, подошла ближе.

— Только мне, Ленка, вдруг стали сниться похороны… Каждую ночь… После этих взрывов в Москве, понимаешь?.. Мы с Ромкой специально ездили посмотреть на Варшавское шоссе — так, из любопытства. Знала бы, что потом будут такие проблемы, не ездила бы. Так страшно! Ты не представляешь, что там творилось в то время! Соседи с ума сошли, каждый вечер по очереди у подъездов дежурили. Прикинь: наше время, за окнами компьютеры светятся, самолеты летают, Дженифер Лопес у кого-то орет — а вокруг домов ходят мужики и бабы парами, морды мрачные, не разговаривают друг с другом, соседние дворы обходят и реально ищут врагов! Ищут террористов! Бомбы ищут! Я не могу жить на войне, у меня не получилось! Каждую ночь бояться террористов — это не для меня. И я вдруг в результате этой полугодовой бессонницы дотумкала, Ленка, что мы когда-нибудь все помрем! Никогда раньше я этого не чувствовала… Помнишь, бабку из соседнего подъезда хоронили, а мы висели на подоконнике, смотрели? Так вот тогда я была в квартире, а смерть проносили мимо! А сейчас я иду рядом и жду, когда придет моя очередь!.. И она где-то рядом! Я чувствую, Ленка!

— Ирка, что ты несешь?

— Не знаю, что я несу… Я полгода это понимала, а сейчас пытаюсь за тридцать секунд объяснить… Я захотела вернуться и быть рядом с вами, блин…

— Ну, так это же… Это же отлично! — Лена не знала, что ей говорить, как себя вести, жалеть Ирочку она не умела потому, что Ирочку раньше не надо было жалеть. — Знаешь, как нам тебя не хватало? Мы Ромку расспросами замучили, а он: «Все нормально, все нормально, Ирка сама все расскажет, когда сможет». А кроме Ромки никто ведь ничего не знал, понимаешь? Ни Сергей, ни твои родители… Ты же молчала! Пять лет молчала, Ирка! ПЯТЬ ЛЕТ!

— А… как там мои родители? — Ирочка спросила равнодушно, но Лене отчетливо, как под лупой, стало видно, что она жутко волнуется.

Как ей объяснить?

— Мы не очень часто с ними видимся. Ты же знаешь, какие у них с Сергеем отношения. И меня они тоже не слишком любят.

— Ну, да, они такие…

— Они сказали, что у них больше нет дочери… Что-то в этом роде… Но мне кажется, что они шутили… Я думаю, тебе стоит с ними увидеться, и они поймут, что не могут без тебя жить…