Идиотский бесценный мозг. Как мы поддаемся на все уловки и хитрости нашего мозга

Страх и опасность могут стать «желанными» по нескольким причинам. Прежде всего срабатывает свойственное человеку любопытство. Даже животные, например крысы, склонны исследовать что-то новое, когда у них возникает такая возможность [26]. Подумайте, как часто мы что-то делаем, просто чтобы посмотреть, что получится? Все, у кого есть дети, безусловно, знакомы с этой нередко разрушительной склонностью. Новизна притягивает нас. Мы сталкиваемся с огромным разнообразием новых чувств и переживаний, так почему же мы выбираем те из них, для которых нужно нечто такое скверное, как страх и опасность, а не множество более приятных и таких же неизведанных?

Мезолимбическая система вознаграждения вызывает у вас чувство удовольствия, когда вы делаете что-то хорошее. Однако «чем-то хорошим» может оказаться очень много всего, и когда что-то плохое перестает происходить, это тоже хорошо. Из-за действия адреналина и реакции «бей или беги» мы очень ярко переживаем минуты, когда чувствуем страх, потому что все наши чувства напряжены и направлены на поиск опасности. Как правило, источник опасности или страха исчезает (особенно с учетом склонности нашего мозга к чрезмерной паранойе). Мозг понимает, что угроза была, но исчезла.

Вы были в доме с привидениями, а теперь вы снаружи. Вы мчались по воздуху к неминуемой гибели, а теперь, целый и невредимый, стоите на земле. Вам рассказали страшную историю, но теперь она закончилась, а кровожадный серийный убийца так и не появился. В каждом случае система вознаграждения отмечает опасность и ее внезапное исчезновение, поэтому, что бы вы ни сделали для того, чтобы избежать опасности, жизненно важно, чтобы вы сделали так же в следующий раз. А раз так, то она запускает очень мощную реакцию вознаграждения. Пища, секс и подобные вещи лишь улучшают вашу жизнь в краткосрочной перспективе, а в данном случае вы избежали смерти! Это гораздо важнее. К тому же, когда наши тела переполнены адреналином, связанным с реакцией «бей или беги», все воспринимается более остро и ярко. Напряжение и облегчение, которыми сопровождается испуг, могут очень сильно нас возбуждать.

У мезолимбического тракта есть важные нейронные и физические связи с гиппокампом и миндалиной, что позволяет ему усиливать воспоминания об особо важных, с его точки зрения, событиях и связывать с ними сильные эмоции [27]. Это не только поощряет определенное поведение или отбивает от него охоту – благодаря этому воспоминание о событии будет невероятно сильным.

Повышенная бдительность, сильное напряжение, яркие воспоминания – все вместе они приводят к тому, что некто, столкнувшись с чем-нибудь по-настоящему страшным, может почувствовать себя более «живым», чем в любое другое время. По сравнению с этим другие переживания могут показаться тусклыми и серыми, и поэтому у человека появляется сильная тяга к поиску подобных «острых ощущений». Точно так же человек, привыкший пить двойной эспрессо, не получит особого удовольствия от очень молочного латте.

Зачастую угроза должна быть «настоящей», а не искусственной. Области нашего мозга, отвечающие за сознание и мышление, легко обмануть во многих случаях (часть из них описана в этой книге), но они не так уж и наивны. Поэтому, управляя на большой скорости каким-либо транспортным средством в видеоигре, независимо от степени ее реалистичности, вы даже приблизительно не будете испытывать тех же чувств и того же напряжения, как в том случае, если бы вы делали это по-настоящему. То же самое касается сражений с зомби и управления звездолетом – наш мозг понимает, что реально, а что нет, и может правильно использовать это различие, вопреки старым доводам о том, что «видеоигры ведут к жестокости».

Однако если реалистичные видеоигры нас не пугают, как нечто абсолютно абстрактное, например истории из книг, могут быть достаточно правдоподобны и страшны? Возможно, все дело в чувстве контроля. Играя в видеоигру, вы полностью контролируете ситуацию – можно поставить игру на паузу, она реагирует на ваши действия и так далее. В случае со страшными книгами и фильмами все несколько иначе – человек здесь всего лишь пассивный наблюдатель и, погружаясь в историю, никак не может на нее повлиять. (Можно закрыть книгу, но нельзя поменять ее сюжет). Иногда, посмотрев фильм или прочитав книгу, мы еще долго переживаем увиденное или прочитанное, и это на некоторое время выбивает нас из колеи. Это объясняется яркими воспоминаниями от увиденного или прочитанного, потому что, по мере закрепления, они постоянно пересматриваются и активируются. В целом, чем больше мозг сохраняет контроль над происходящим, тем меньше человек пугается. Вот почему то, что «лучше предоставить воображению», пугает гораздо сильнее, чем самые кровавые спецэффекты.