Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

…Проходя по залу за выпивкой, вы могли бы заметить в углу окруженного помощниками важного человека, из тех, что позднее стали называться «придворными евреями». Деловая интуиция, финансовая честность, чувство такта и политическое чутье делали их незаменимыми для местных правителей, от имени которых они выступали как агенты, брокеры, финансовые советники и откупщики налогов – и часто лично освобождали евреев от антиеврейских законов. Во время своего визита в Гамбург в 1667 году Кристина, королева Швеции (страны, из которой евреи, «поносители Христа и Его общины», были полностью удалены до XVIII века), вместе со своей свитой счастливо провели несколько недель в доме еврейских банкиров Авраама и Исаака Тейксеров[133]. Такие исключения вошли в норму и в Центральной и Восточной Европе. В 1496 году император Священной Римской империи Максимилиан I изгнал евреев из австрийских провинций Каринтии и Штирии и запретил им жить в Вене – кроме своего личного финансиста Гершля из Цистердорфа, с которым, как он сам говорил, ему «приходилось мириться». В середине XVI века его внук Фердинанд I изгнал всех евреев из Нижней Австрии, Силезии, Праги и Вены – кроме Авраама Леви, известного под именем Абрамо даль Арпа (Авраам Арфист), которого пригласил из Мантуи давать уроки музыки своим детям. Когда Карла Люгера, в 1893 году основавшего антисемитскую Социал-христианскую партию Австрии, упрекали в том, что среди его личных друзей есть евреи, он ответил знаменитой фразой: «Я сам решаю, кто еврей, а кто нет» («Wir ein Jude ist, das bestimmte ich»). Эти слова повторил Герман Геринг, когда ему напомнили, что его соратник по созданию Люфтваффе Эрхардт Мильх был сыном еврейского фармацевта (Геринг добился, чтобы Мильха объявили почетным арийцем).

…Если бы таверна, в которой вы остановились, находилась в Польше и дело происходило в XIV веке, вы могли бы оказаться в обществе еврея Йордана из Кракова или одного из его сыновей, Левко или Канаана – самых богатых евреев Польши того времени, а может быть, и самых богатых поляков – если говорить о деньгах, а не о землях. Спустя столетие, если бы вам повезло, вы встретились бы с финансистами Якубом Шомковичем из Луцка, Шаней из Белза, Самсоном из Жидачува, Йоско из Хрубешова или Натко из Лемберга. А в 1425 году Волчко, арендатор лембергской таможни, мог бы гордо сообщить вам, что король Владислав II Ягеллон даровал ему большое и свободное имение – «чтобы показать большое доверие к мудрости, осторожности и проницательности нашего арендатора еврея Волчко <…> после того как упомянутый еврей Волчко превратил дикую местность в сельское поселение, которое будет оставаться в его владении до самой его смерти». Еще через столетие – в Богемии или в Германии, если бы вы сами были достаточно знатным, вас могли бы представить Иосифу бен Гершону, известному в народе как Йосель или Йосельман из Росхейма в Эльзасе (жил примерно с 1478 по 1554), и вы услышали бы из первых уст несколько рассказов о его необычайных приключениях, о которых он оставил краткое описание на иврите[134]. Его дневник содержит как бы ряд мгновенных снимков, иллюстрирующих трудности, встречавшиеся на пути говоривших на идише евреев Священной Римской империи в конце XV века. Йосель, постоянно странствовавший по Центральной Европе, пытался – и большей частью успешно – помочь им преодолеть эти трудности и сумел спасти многих своих единоверцев от грозивших им бедствий.

Он мог бы рассказать, как впервые получил известность в 1507 году, когда евреи, изгнанные из Обернаи в Эльзасе, попросили его добиться у властей позволения вернуться, и в результате успеха в этом предприятии он был назначен на должность парнас у-манхиг (вождя и предводителя) эльзасских евреев. Впрочем, он, скорей, всего не упомянул бы, что за то, что однажды подписался под письмом в Императорский совет в Шпейере грандиозным немецким титулом Gemeiner Judishheit Regierer im Deutschen Lande («правитель всех евреев Германии), он был быстро схвачен, выпорот и наказан штрафом в две марки, потому что только император может называть себя правителем евреев. Впоследствии он стал подписываться более приемлемым образом, как Befehlshaber der ganzen Judenchaft («предводитель всех евреев») – титул, с которым он представлялся самому императору.

Он мог бы вспомнить ужасное время, когда в 1514 году его самого арестовали в Миттельбергхейме и посадили в тюрьму, обвинив в ритуальном убийстве: «Нас заперли в башнях Оберенхейма. Через семь недель было признано, что мы невиновны. Пусть Бог никогда не лишит нас своей милости». После этого, по обычаю тех опасных времен, он всегда носил в дороге под верхней одеждой саван, чтобы быть по крайней мере правильно похороненным, если произойдет самое худшее.